Хомир Мунн улетал с Термина в мрачном настроении. Никто не пришел в космопорт проводить его. Это выглядело бы подозрительно, потому что его никогда никто не провожал. Мунн понимал, что все должно быть, как в прошлые годы, и все же ему было обидно. Он, Хомир Мунн, рискуя жизнью, пошел на эту возмутительную авантюру, а его бросили одного.
Мунн ошибался, думая, что его бросили одного. Когда ошибка Мунна обнаружилась, на «Юнимаре» и в доме доктора Дарелла поднялся переполох.
Первой ошибку обнаружила Поли, горничная Дареллов, недавно вернувшаяся из отпуска. Топая и охая, она побежала вниз по лестнице.
Увидев доктора Дарелла, она некоторое время пыталась выразить свои чувства словами, но, осознав свое бессилие, сунула ему в руки листок бумаги и какой-то предмет кубической формы.
– Что случилось, Поли? – спросил доктор, неохотно принимая из рук горничной письмо и кубик.
– Она ушла!
– Кто?
– Аркадия!
– Как так ушла? Куда ушла? О чем вы говорите?
– Не знаю! – Поли топнула ногой. – Ушла, и все! Взяла чемодан, кое-какие вещи, оставила письмо и ушла. Что вы стоите, доктор? Прочтите письмо! Ох, уж эти мужчины!
Доктор Дарелл пожал плечами и развернул письмо. Письмо оказалось коротким. Написанное изящным почерком транскриптора, оно заканчивалось собственноручной корявой подписью дочери.
Доктор перечел письмо несколько раз, с каждым разом становясь все бледнее.
– Поли, вы читали это? – спросил он сухо.
Поли перешла в наступление.
– Я не виновата, доктор! Сверху было написано «Поли», откуда же я знала, что письмо адресовано вам? За все время, что я работаю у вас, я ни разу...
– Ладно, ладно, Поли, – примирительно заговорил доктор. – Я не об этом. Просто хотел удостовериться, что вы понимаете, что произошло.
Доктор напряженно размышлял. Нет, нельзя приказать Поли забыть о случившемся. Во-первых, для Второго Фонда не существует понятия «забыть», а, во-вторых, подобное распоряжение подчеркнет важность случившегося и произведет противоположный эффект.
– Поли, вы ведь знаете: Аркадия – девочка с причудами. Она так романтически настроена. С тех пор, как я пообещал устроить ей во время каникул космическое путешествие, она сама не своя.
– Почему мне ничего не сказали об этом путешествии?
– Мы обо всем договорились, пока вы были в отпуске, а потом забыли. Вот и все.
Поли переключила всю свою энергию на возмущение.
– Это у вас называется все? Девочка поехала с одним несчастным чемоданчиком! Ей нечего будет надеть! Кто ее покормит? Когда она вернется?
– Успокойтесь, Поли! На корабле есть все необходимое. Мы обо всем позаботились. Скажите, пожалуйста, мистеру Антору, что я хочу его видеть. Нет, постойте. Аркадия оставила мне какую-то вещь. Это она? – доктор повертел в руках кубик.
Поли пожала плечами.
– Я ничего не знаю. На столе лежало письмо, а сверху – эта штука. Надо же, они забыли мне сказать! Была бы жива ее мать...
Доктор замахал руками.
– Поли, пожалуйста, позовите мистера Антора.
Антор отнесся к случившемуся не столь философски, как отец Аркадии.
Он выкрикивал междометия, сжимал кулаки и дергал себя за волосы. Обретя способность говорить связно, он предложил:
– Чего мы ждем? Бежим в порт! Свяжемся с «Юнимарой» и остановим ее.
– Полегче, Пеллеас, там моя дочь!
– Зато здесь не ваша Галактика!
– Погодите. Аркадия умная девочка, я уверен, что она все продумала.
Давайте поразмыслим и попытаемся предположить, что она станет делать. Вы знаете, что это такое?
– Нет. При чем здесь этот аппарат?
– Это звукоуловитель.
– Это?
– Да. Самодельный, но работает вполне удовлетворительно. Я его испытал. Аркадия дает нам понять, что слышала наши политические споры. Она знает, куда и зачем отправился Хомир Мунн. Ей захотелось полететь с ним.
– О, Галактика! – простонал Антор. – Это будет еще одна жертва Второго Фонда!
– Если только Второй Фонд догадается заподозрить в чем-то четырнадцатилетнюю девочку. Мы можем ему в этом помочь, если помчимся в порт и будем пытаться остановить «Юнимару». Вы забыли, с кем мы имеем дело? Забыли, по какому тонкому льду мы ходим?
– Тем более нельзя допускать, чтобы все зависело от взбалмошной девчонки!