Второй Фаэтон: восемь часов до смерти

– Я гражданский сотрудник АНБ⁵⁹ Ян Вайзер, вот мои полномочия, – неожиданно представился молодой человек, показав служебную карточку. – У меня действительно есть для вас важная информация, которой вы можете распорядиться, как вам угодно.

С этими словами Ян Вайзер достал смартфон и показал скриншот страницы переписки по е-мейл. Там русским по белому один незапоминающийся ник писал другому о том, каким рейсом и в какое время «геолог» прилетает из Вашингтона в Шереметьево (номер рейса и время прибытия совпадали с теми, что были у Любарского в билете), как необходимо организовать «встречу», под видом такси отвезти его домой, где его уже будут ждать «сотрудники». Поручалось при первом удобном случае отобрать у «геолога» загранпаспорт. К письму был прикреплён файл в виде фотокарточки Любарского.

– Поверьте, – произнёс Вайзер, – мы не идём на подлоги. В случае прибытия в Москву вас действительно больше не выпустят из России. Мы не чиним вам препятствий в отлёте, но решать вам. Помните, однако, что здесь вы сможете принести больше пользы как человечеству, так и себе.

С этими словами Вайзер спрятал смартфон и не прощаясь удалился, оставив Любарского в гнетущих размышлениях.

«Вот оно, долгожданное признание научных заслуг, правда, с неожиданной стороны! – подумалось ему. – Оказаться под колпаком спецслужб двух сверхдержав! Да, весьма возможно, что он не врёт, а встреча с женой это приманка наших “органов”. Действительно, уж больно странно она себя вела последнее время, и в письмах, и особенно в телефонных разговорах. Ну и пусть! – внезапно зло подумал он. – Пусть этот обман ляжет на её совесть! Нет, если я полечу, то эти постараются меня ликвидировать… А, мне теперь уже всё равно! Может быть, так лучше – шприц с ядом, и сразу всё… Может быть, лучше не быть свидетелем всего того, что предстоит Земле в ближайшие годы! Может быть, через несколько лет те, кто выжил, позавидуют тем, кто умер раньше!»

Домыслив этот категорический вывод, Любарский встал и решительно зашагал на посадку в самолёт.

Он прошёл как в полусне, ожидая каждую секунду предательского укола, и очнулся только сидя в кресле у иллюминатора. Изумляясь тому, что жив, он тут же подумал, что, видимо, в полёт к нему назначили «сопровождающего», который должен будет выполнить своё дело в Москве. Итак, у него ещё оставалось восемь часов до смерти.

Когда ещё летели над Атлантикой, сообщили, что из-за плохих погодных условий в Москве самолёт совершит посадку во Франкфурте-на-Майне.

«Что ещё за плохие погодные условия?!» – удивился Любарский. Ведь когда он заглядывал в планшет в вашингтонском аэропорту, он посмотрел и погоду в Москве. Мороз минус двенадцать, облачность ноль баллов, ветер один метр в секунду! «Но ведь не могут же из-за одного меня задержать самолёт на пути в Москву!»

То же самое про погоду подумали, очевидно, и многие другие пассажиры. Некоторые стали тут же пытаться ловить сеть через смартфоны, невзирая на запрет пользования в полёте. Когда уже пошли на посадку во Франкфурт, по самолёту, как электрическая искра, пронеслось:

КАТАСТРОФИЧЕСКОЕ ЗЕМЛЕТРЯСЕНИЕ В МОСКВЕ!

В зоне для транзитных пассажиров тут же большинство прибывших начали названивать своим родным и знакомым в России. Кому удавалось дозвониться, издавал крики радости, кто не получал ответа на свои вызовы, сосредоточенно молчал, упорно повторяя свои попытки. Любарскому пришла в голову мысль достать смартфон и узнать, в сети ли сейчас жена. Ура! В мессенджере перед её иконкой светилась зелёная точка. Любарский стал пробовать дозвониться по мессенджеру. Снова и снова он нажимал значок трубки, пока не решил, что сделал достаточно вызовов, и что если жена действительно в сети, то должна их заметить. Меж тем, для более полной информации о случившемся, он извлёк планшет, напряжённо размышляя над тем, как ему быстрее добраться до Москвы. Все рейсы в Москву были задержаны на неопределённое время. Выйти из аэропорта, чтобы добираться поездами, он не мог. Он до сих пор жил в Штатах по временной американской визе, проставленной в российский загранпаспорт, а европейской визы у него не было. Оставалось ждать.

Новости в сети сообщали ужасающие подробности того, что творилось сейчас на родине. Разрушения жилых домов, многочисленные жертвы, прорывы плотин и наводнения. Дело усугублялось тем, что удар стихии произошёл ночью. Землетрясение не ограничилось Москвой. Вообще, оно прошло как-то странно, полосой, от Смоленской до Нижегородской области через южные окраины Москвы. Очевидно, это и было смещение частей платформы по линии разлома, которые предсказывал Любарский. Нижний Новгород, Владимир-на-Клязьме, десятки городов помельче тоже очень сильно пострадали…

Внезапно раздался вызов по мессенджеру. Любарский тут же схватил смартфон:

– Лена, это ты? Как ты? Как вы? Что с Олеженькой?

– Володя, – послышался на той стороне знакомый взволнованный голос, – где ты сейчас?

– Во Франкфурте, нас в Москву не пускают. У вас как?