Второе внимание

Подойдя к столику, за которым сидели двое небритых мужчин в кожаных куртках, она скривив лицо, бросила – * ВАШ заказ будет готов через 15 минут. Подождите, пожалуйста. А я ждать не буду, можно начинать!*. Из колонок подвешенных к стенам, лился голос Элвиса, часы показывали четверть одиннадцатого…

Наливая солянку, в керамические горшочки, Григорий почувствовал, что в зале, упало что то тяжелое. Вибрация от удара, прокатившись волной по кафельному полу кухни, прозвенела у него в ступнях. Прислушавшись, ему показалось, что сквозь музыку он услышал приглушенный крик. Подождав еще пару минут, он крикнул, заметив, что его голос изменился – Марина? Марина! – услышав в ответ тишину, все еще сжимая в руке половник, на дне которого была солянка с каперсами, по его фирменному рецепту, он двинулся к двери, отделявшая кухню от зала. Дверь была деревянной, выкрашенной в черный цвет, с треугольником стекла, на уровне глаз, чтобы видеть идущих к кухне из зала и наоборот. Дверь открывалась в обе стороны. Григорий понял, что ему страшно. Его шея онемела. Как когда-то, в юности, когда он в первый раз попробовал спиртное. Ватные ноги непослушно несли его в зал. Поглядев в треугольник двери, наспех вытертый тряпкой и со следами разводов, он не увидел в зале, ничего сверхъестественного. Те же столики со стульями, стены украшенные фактурной штукатуркой, которые они красили вместе с Ниной. Неоновые лампы, компьютер на левой стороне стойки, рядом с прилавком, нагруженным пирожными. Кстати, компьютер. Где Он?

Открыв дверь, Григорий заметил, что большой плоский экран компьютера, используемый как кассовый терминал, отсутствует на своем месте. Также как и его жена.

В то же мгновение, он получил по затылку удар чудовищной силы. Ноги подкосились, как будто из них чудесным образом исчезли кости. Григорий упал на выложенный ламинатом пол, рядом металлом звякнул половник…

…Григорий стоял на кухне, а из мясорубки вываливалось огромное количество фарша, и кровь, кровь темно-алыми струйками забрызгивала все вокруг, белые кафельные стены, плиту, холодильники. Так не бывает – пронеслось у него в голове – Фарш не брызгается кровью. Нет – он скал глазами, полотенце или какую нибудь тряпку, чтобы вытереть все прибывающую кровь. Кровь, которая уже забрызгала его белый поварской китель, он чувствовал уже ее соленый вкус во рту, а тряпку найти не мог…

…Кухня пропала, он открыл глаза, и нашел себя лежащим на полу ресторана. Глаза слепли от текущей по волосам крови. Во рту был ее соленый вкус. Все происходило как во сне, неясные образы – тени, их медленные движения и громоподобные, как при проигрывании на низкой скорости, голоса. Его Нина лежала рядом, ее всегда аккуратная прическа, исчезла. Волосы разметались по усеянному осколками полу, глаза, безжизненно уставились куда – то вбок. По ее левой щеке, колючей проволокой тянулся, кровавый след от ножа. Губы, с запекшейся кровью и стекавшей на пол тягучей слюной, представляли собой страшное месиво. Он из последних сил, подполз к истерзанному телу своей жены и обнял. Он хотел заплакать, но вместо этого, из его глотки вырвались, нечленораздельные страшные звуки.