Второе Установление

Туда, к Имперской Библиотеке, вернулся со своей невестой ее собственный отец, чтобы еще раз попытаться отыскать Второе Установление, — но не смог этого сделать. Там родилась она сама; там умерла ее мать.

Аркадии хотелось бы побывать в Библиотеке, но Прим Палвер покачал своей крупной головой в ответ на ее просьбу:

— Она в тысячах миль отсюда, Аркадия, а здесь так много дел. Кроме того, туда лучше не соваться. Ты же знаешь, это своего рода святилище…

Но Аркадия понимала, что он просто не желает приближаться к библиотеке: та же история, что и со дворцом Мула. Все тот же суеверный страх нынешних пигмеев перед останками гигантов былого.

Но это ни в коем случае не могло быть причиной для обиды на милого и смешного человечка.

Аркадия уже почти три месяца находилась на Транторе, и все это время они — Папа и Мама — так чудесно относились к ней…

А что взамен? Она втянула их в историю, грозившую гибелью всем. Разве Аркадия предупредила их, что она, возможно, отмечена печатью разрушения? Нет! Она позволила им принять на себя смертельно опасную роль покровителей.

Совесть грызла ее невыносимо — но разве у нее был выбор?

Она неохотно сошла по лестнице к завтраку. Снизу доносились голоса.

Прим Палвер, покрутив толстой шеей, заткнул салфетку за воротник рубашки и, всем своим видом выражая бесконечное довольство жизнью, потянулся к сваренным вкрутую яйцам.

— Вчера я был в городе, Мама, — сказал он с набитым почти до отказа ртом и энергично орудуя вилкой.

— Ну и как там в городе, Папа? — безразлично спросила Мама, присев на миг, оглядев стол и снова поднявшись, чтобы взять соль.

— А, ничего хорошего. Прилетел звездолет со стороны Калгана и привез тамошние газеты. Там война.

— Война! Так-так! Что ж, пускай они разобьют свои головы, раз они у них такие пустые. А твой чек уже пришел? Папа, я тебе говорю в который раз — пойди предупреди старика Коскера, что это не единственный кооператив на планете. И без того они платят тебе столько, что я стесняюсь называть сумму даже друзьям, так пускай хотя бы платят вовремя!

— Вовремя-мовремя, — раздраженно произнес Папа. — Слушай, не отвлекай меня во время завтрака дурацкими разговорами, а то у меня кусок застревает в горле, — сказав это, он произвел целое опустошение среди намазанных маслом тостов, а потом чуть более спокойно добавил: — Война идет между Калганом и Установлением, и они занимаются этим уже два месяца.

Его руки сделали выпад навстречу друг другу, изображая космическое сражение.

— Угу. И как идут дела?

— Плохо для Установления. Ну, ты же видела Калган. Там сплошные солдаты. Они были готовы. А Установление — нет, и вот — бух!

Мама внезапно отложила вилку и прошипела:

— Дурак!

— Чего-чего?

— Тупоголовая скотина! Тебе бы только пасть разевать попусту!

Она быстро показала пальцем. Оглянувшись через плечо, Папа увидел застывшую в дверях Аркадию. Та спросила:

— Установление воюет?

Папа беспомощно глянул на Маму и кивнул.

— И проигрывает?

Снова кивок.

Горло Аркадии перехватило с нестерпимой силой, и она медленно подошла к столу.

— Все кончено? — прошептала она.

— Кончено? — повторил Папа, неумело имитируя искренность. — Кто говорит, что все кончено?

На войне случается всякое. И… и…

— Садись, дорогая, — успокоительно сказала Мама. — Во время завтрака надо молчать. Пока еда не окажется в желудке, от разговоров приключаются болезни.

Аркадия даже не обратила на нее внимания.

— Калганцы уже на Терминусе?

— Нет, — серьезно сказал Папа. — Новости относятся к прошлой неделе. Терминус еще сражается. Да, да. Я говорю правду. И Установление еще полно сил. Хочешь, я дам тебе посмотреть газеты?

— Да!

Она читала их, одновременно стараясь съесть хоть что-нибудь из завтрака. В глазах у нее все плыло. Сантанни и Корелл были сданы без боя. Эскадра флота Установления попала в ловушку в пустынном секторе Ифни и была истреблена почти до последнего корабля.

И вот Установление снова вернулось к исконному ядру Четырех Королевств — первоначальной державе, построенной Сальвором Хардином, первым мэром. Но оно все еще сражалось — пока не все было потеряно — и что бы ни произошло, она обязана предупредить отца. Она должна любой ценой добраться до него. Должна!

Но как? На пути — война.

После завтрака Аркадия спросила у Папы:

— Скоро ли вы отправляетесь с новой миссией, господин Палвер?

Папа восседал в большом кресле на лужайке перед домом, греясь на солнышке. Между его пухлыми пальцами дымилась толстая сигара, и он был очень похож на блаженствующего мопса.

— С миссией? — повторил он лениво. — Кто знает? Такой отличный отпуск, и мне нечего спешить. Зачем толковать о новых миссиях? Или тебе не терпится, Аркадия?

— Мне? Нет, мне здесь нравится. Вы ко мне очень добры, и вы, и госпожа Палвер.

Он отмахнулся от ее слов благодарности. Аркадия продолжала:

— Я все думаю о войне.

— Не надо о ней думать. Ты-то что можешь поделать? Если чему-то нельзя помочь, значит, и переживать не стоит.

— Я просто подумала, что Установление потеряло большую часть своих сельскохозяйственных миров. Они, вероятно, уже ввели нормирование пищи.

Папа заерзал.