Второе Установление

— Большую часть своей жизни вы вдумчиво и усердно изучали науку о разуме. Вы поглотили все, что могли дать вам учителя. Для вас и горстки вам подобных пришло время начать подготовку к тому, чтобы сделаться Спикером.

Воодушевление на противоположной стороне стола.

— Нет, вы должны отнестись к этому спокойно. Вы надеялись, что подходите для этого. Вы также опасались, что не подойдете. И страх, и надежда суть слабости. Вы знали, что годитесь в Спикеры, и вы колебались в признании этого факта, поскольку опасались, что знание это наложит на вас печать самонадеянности и сделает тем самым вашу кандидатуру неподходящей. Глупости! Тупее всех именно тот, кто не осознает, что он умен. Осознание вами своей пригодности входит в вашу подготовку.

Облегчение на противоположной стороне стола.

— Вот именно. Теперь вы чувствуете себя лучше, и ваша настороженность исчезла. Вы теперь собраны и готовы к пониманию. Помните, что для достижения подлинной эффективности нет нужды удерживать сознание в тесных рамках. Для умелого зондирования оно останется столь же информативным, как и обнаженный менталитет. Следует, наоборот, развивать простоту, доверие, бескорыстие, скрывать ничего не нужно. Мое сознание открыто для вас. Пусть это состояние будет взаимным.

Он продолжал:

— Спикером стать нелегко. Нелегко, прежде всего, стать психоисториком; и даже самый лучший психоисторик не обязательно подходит на роль Спикера. Тут есть разница. Спикер не только должен быть в курсе всех математических подробностей Селдоновского Плана; он обязан испытывать к нему симпатию. Он обязан любить План; План должен стать его жизнью и душой. Скажу больше, План должен сделаться его истинным другом.

Рука Первого Спикера осторожно потянулась к черному блестящему кубу посредине стола и нависла над ним. Грани куба были гладкими.

— Знаете ли вы, что это такое?

— Нет, Спикер, я не знаю.

— Слышали ли вы о Первичном Радианте?

— Это он? — с изумлением.

— А вы ожидали чего-то более внушительного и сложного? Что ж, это естественно. Он был создан в дни Империи, современниками Селдона. Почти четыреста лет он безупречно служит нашим нуждам, не требуя ремонта и настройки. Это — к счастью, ибо никто из Второго Установления не имеет должной подготовки, чтобы обращаться с подобной техникой, — он мягко улыбнулся. — Первое Установление, конечно, могло бы его воспроизвести, но оно, разумеется, вообще не должно знать о нем.

Он нажал на выключатель у края стола, и комната погрузилась в темноту. Но лишь на миг, ибо две длинные стены комнаты, постепенно наполняясь сиянием, пробудились к жизни. Сперва стены сделались жемчужно-белыми, однотонными; затем на них там и сям проступили темные следы и, наконец, появились аккуратно выстроенные ряды формул, между которыми кое-где, точно извилистые ручейки, змеились красные линии.

— Давайте, мой мальчик, подойдите к стене. Вы не отбросите тени. Этот свет исходит из Радианта не вполне обычным образом. Сказать по правде, я даже отдаленно не представляю, как именно создается этот эффект. Но тени вы не отбросите. Это я знаю точно.

Свет падал на них обоих. Каждая из стен имела тридцать футов в длину и десять в высоту, строки же мелко покрывали все это пространство.

— Это не есть План в целом, — пояснил Первый Спикер. — Чтобы поместить его на обе стены полностью, формулы пришлось бы уменьшить до микроскопических размеров. Но такой необходимости нет. То, что вы видите перед собой, демонстрирует основные фрагменты Плана от начала и до сегодняшнего дня. Вы все это изучали, не так ли?

— Да, Спикер, изучал.

— Узнаете ли вы какую-нибудь часть?

После молчаливого раздумья Ученик протянул палец, и в ответ на этот, пусть даже мимолетный и приблизительный, жест строки уравнений двинулись по стене, пока на уровне его глаз не оказался именно тот ряд функций, о котором он подумал.

Первый Спикер тихо рассмеялся.

— Вы обнаружите, что Первичный Радиант быстро настроится на ваше сознание. От этого устройства можно ждать кое-каких сюрпризов. Так что же вы собирались сказать о выбранном вами уравнении?

— Это, — запинаясь, сказал Ученик, — Ричеллианов интеграл, использующий планетарное распределение тенденций и указывающий на присутствие двух главных экономических классов в пределах планеты или, возможно, целого сектора, на фоне нестабильной эмоциональной картины.

— Каков же его смысл?

— Он представляет предел напряжения, поскольку здесь, — он показал пальцем, и уравнения снова сместились, — мы имеем сходящийся ряд.

— Хорошо, — сказал Первый Спикер. — А теперь скажите мне, какого мнения вы обо всем этом.

Законченный образец искусства, не правда ли?

— Безусловно!