Второе кольцо силы

– Причина, по которой мы называли его Нагвалем, – продолжал Нестор, – заключается в том, что он был расщеплен на двоих. Другими словами, всегда, когда ему было нужно, он мог попасть в другую колею, чего мы сами не можем делать: из него выходило нечто, что-то такое, что было не его дублем, а какой-то устрашающей грозной фигурой, которая выглядела, как он, но была вдвое больше по величине. Мы называли эту фигуру Нагвалем, и каждый, кто имеет ее, является, конечно, Нагвалем.

– Нагваль сказал нам, что все мы можем иметь эту фигуру, выходящую из головы, если захотим ее, но обстоятельства складываются так, что никто не хочет ее. Хенаро не хотел ее, так что, я думаю, мы не хотим ее тоже. Поэтому, кажется, ты единственный, кому всучили ее.

Они захохотали и завопили, словно загоняли стадо скота. Бениньо обвил руками мои плечи, не открывая глаз, и смеялся до тех пор, пока по его щекам не покатились слезы.

– Почему ты говоришь, что мне всучили ее? – спросил я Нестора.

– Она требует слишком много энергии, – сказал он, – слишком много труда. Я не знаю, как ты еще держишься на ногах.

– Нагваль и Хенаро расщепили тебя однажды в эвкалиптовой роще. Они взяли тебя туда, потому что эвкалипты – Твои деревья. Я присутствовал там сам и был свидетелем того, как они расщепили тебя и вытащили твой Нагваль наружу. Они тащили тебя врозь за уши, пока не расщепили твою светимость, и ты больше не был яйцом, а был двумя длинными светящимися кусками. Затем они сложили тебя вместе снова, но любой маг, который видит, может сказать, что там, в середине, есть огромный пробел.

– В чем заключается преимущество быть расщепленным?

– Ты имеешь одно ухо, которое слышит все, и один глаз, который видит все, и ты всегда будешь способным пройти лишнюю милю в случае необходимости. Это расщепление является также причиной, почему они сказали нам, что ты – маэстро.

– Они пытались расщепить Паблито, но, судя по всему, потерпели неудачу. Он слишком избалован и всегда индульгировал, как ублюдок. Именно поэтому он теперь такой взвинченный.

– Что же тогда такое дубль?

– Дубль – это другой, это тело, которое человек получает в сновидении. Он в точности выглядит, как сам человек.

– Вы все имеете дубль?

Нестор удивленно воззрился на меня.

– Эй, Паблито, скажи маэстро насчет наших дублей, – сказал он, смеясь.

Паблито протянул руки через стол и встряхнул Бениньо.

– Скажи ему ты, Бениньо, – сказал он. – или, еще лучше, покажи ему его.

Бениньо встал, открыл глаза как можно шире и посмотрел на крышу, затем сдернул штаны и показал мне свой пенис.

Хенарос засмеялись, как сумасшедшие.

– Когда ты спрашивал об этом, ты действительно имел в виду это, маэстро? – спросил меня Нестор с нервным выражением.

Я заверил его, что я был совершенно серьезным, желая знать все, что относится к их знанию. Я пустился в длинные объяснения того, как дон Хуан держал меня вдали от них по причинам, которых я не постигал, не давая мне возможности знать о них больше.

– Подумай вот о чем, – сказал я. – еще три дня тому назад я не знал, что те четыре девушки были ученицами Нагваля или что Бениньо был учеником дона Хенаро.

Бениньо открыл глаза.

– Подумай об этом сам, – сказал он. – я не знал до сих пор, что ты такой глупый.

Он снова закрыл глаза и все они безумно захохотали. Мне ничего другого не оставалось, как присоединиться к ним.

– Мы сейчас дразним тебя, маэстро, – сказал Нестор в виде оправдания. – мы думали, что ты разыгрываешь нас, растравляя нас. Нагваль сказал нам, что ты видишь. Если ты действительно видишь, ты можешь сказать, что мы жалкая компания. Мы не имеем тела сновидения. Никто из нас не имеет дубля.

В очень серьезной и откровенной манере Нестор рассказал, что что-то пролегло между ними и их желанием иметь дубля. Я понял его высказывание так, что возник некий барьер с тех пор, как ушли дон Хуан и дон Хенаро. Он думал, что это могло быть результатом того, что Паблито провалил свое задание. Паблито добавил, что с тех пор, как Нагваль и Хенаро ушли, что-то, казалось, преследовало их, и даже Бениньо, который в то время жил на южной оконечности мексики, должен был вернуться. Только когда они трое были вместе, они чувствовали себя действительно легко.

– Как ты думаешь, что это такое? – спросил я Нестора.

– Есть что-то там, во сне, в той безбрежности, что толкает нас, – ответил он. – Паблито думает, что это его неудачная попытка вступить в борьбу с этими женщинами.

Паблито повернулся ко мне. Его глаза ярко сияли.