Второе кольцо силы

Она сказала, что мы четверо прыгнули, но я знал только, что это сделали Паблито и я. В свете ее утверждений я сделал вывод, что за нами, должно быть, последовали дон Хуан и дон Хенаро. Это не показалось мне странным, это было довольно приятно и трогательно.

– О чем ты говоришь? – спросила она, когда я высказал вслух свои мысли. – я имела ввиду тебя и трех учеников Хенаро. Ты, Паблито и Нестор прыгнули в один и тот же день.

– А кто третий ученик Хенаро? Я знаю только Паблито и Нестора.

– Ты хочешь сказать, что Бениньо не был учеником Хенаро?

– Нет, не знаю.

– Он был самым старым учеником Хенаро. Он прыгнул до того, как это сделал ты, и он прыгнул сам.

Бениньо был одним из пяти индейских юношей, которых я однажды встретил, когда однажды бродил с доном Хуаном в Сокорской пустыне. Они искали предметы силы. Дон Хуан сказал мне, что все они были учениками магии. Я завязал особую дружбу с Бениньо за те несколько раз, когда я видел его после того дня. Он был из южной мексики. Он мне очень нравился. По какой-то неизвестной причине, он, по-видимому, наслаждался, создавая дразнящую тайну вокруг своей личности. Я никогда не мог выяснить, чем он был или что он делал. Каждый раз, когда я разговаривал с ним, он сбивал с толку обезоруживающей прямотой, с которой он отклонял мои расспросы. Однажды дон Хуан по своему почину дал некоторую информацию о Бениньо и сказал, что он был очень удачлив, найдя учителя и бенефактора. Я принял утверждения дона Хуана как случайное замечание, которое ничего особенного не означало. Донья Соледад прояснила мне загадку 10-летней давности.

– Как ты думаешь, почему дон Хуан никогда не говорил мне ничего о Бениньо?

– Кто знает? Должно быть у него была причина. Нагваль никогда ничего не делал необдуманно.

Я должен был откинуть свою ноющую спину к ее постели, прежде чем продолжать писание.

– Что случилось с Бениньо?

С ним все в порядке. По-видимому, его положение лучше, чем у кого бы то ни было другого. Ты увидишь его. Он вместе с Паблито и Нестором. Сейчас они неразлучны. На них печать Хенаро. То же самое случилось с девочками; они неразлучны, так как на них печать Нагваля.

Я должен был ее перебить снова и попросить объяснить, о каких девочках она говорит.

– О моих девочках, – сказала она.

– О твоих дочерях? Я имел в виду – о сестрах Паблито?

– Они не сестры Паблито. Они ученицы Нагваля.

Ее сообщение шокировало меня. С тех пор, как я встретил Паблито несколько лет тому назад, я был склонен верить, что четыре девушки, которые жили в его доме, были его сестрами. Дон Хуан сам говорил мне это. У меня был внезапный рецидив ощущения отчаяния, которое я испытывал всю вторую половину дня. Донье Соледад не следовало верить, она подстраивала какую-то каверзу. Я был убежден, что дон Хуан не мог ни при каких условиях так грубо обмануть меня. Донья Соледад изучала меня с явным любопытством.

– Ветер только что сказал мне, что ты не веришь в то, что я сказала тебе, – сказала она и засмеялась.

– Ветер прав, – сказал я сухо.

– Девочки, которых ты видел на протяжении ряда лет, принадлежат Нагвалю. Они были его ученицами. Теперь, когда Нагваль ушел, они являются самим Нагвалем. Но они также являются моими девочками. Моими!

Ты имеешь в виду, что ты не являешься матерью Паблито и они в действительности являются твоими дочерьми?

– Я имею в виду, что они мои. Нагваль дал мне их на хранение. Ты всегда ошибаешься, так как полагаешься на слова, чтобы объяснить все. Так как я мать Паблито, и ты слышал, что они мои девочки, ты сделал вывод, что они должны быть братом и сестрами. Девочки являются моими настоящими детьми. Паблито, хотя и является ребенком, вышедшим из моей утробы, – мой смертельный враг.

Моя реакция на ее утверждения была смесью отвращения и гнева. Я подумал, что она не только ненормальная, но и опасная женщина. Так или иначе, часть меня знала это с самого момента моего прибытия сюда.

Она долго наблюдала за мной. Чтобы не глядеть на нее, я снова сел на покрывало.

– Нагваль предупреждал меня о твоих причудах, – сказала она внезапно, но я не могла понять, что он имеет в виду. Теперь я понимаю. Он говорил мне, чтобы я была осторожной и не сердила тебя, так как ты отчаянный. Я извиняюсь, что не была такой осторожной, какой должна была быть. Он так же сказал, что когда ты пишешь, ты игнорируешь это и даже не ощущаешь этого. Я не беспокоила тебя на счет этого. Затем он сказал мне, что ты недоверчив, так как слова запутывают тебя. Я и тут не беспокоила тебя. Я заговорилась до умопомрачения, пытаясь не запутать тебя.

В ее тоне было молчаливое обвинение. Я чувствовал себя сбитым с толку и раздосадованным.

В это, что ты говоришь трудно поверить, – сказал я. – либо ты, либо дон Хуан ужасно обманули меня.