Вторая жизнь Уве

Чиновник, прикусив губу, разворачивается и уходит. Но не размеренным, степенным шагом представителя власти, у которого все под контролем. Нет, раздраженным. Нетерпеливым. Озлобленно-мстительным.

И от этого Уве вдруг делается хорошо-хорошо — он и не припомнит, когда ему в последний раз было так хорошо.

А если б не это, он, поверьте, конечно, умер бы нынче же. Прострелил бы себе башку в тишине и спокойствии тотчас, как позавтракает. Он уж прибрался в кухне, выпустил на двор кошака, принес с чердака ружье и уселся в свое кресло. А время это выбрал потому, что кошак ходил на двор справлять свои дела в один и тот же час. И Уве сильно уважал в кошаке именно эту черту — тот ни за что не стал бы гадить в доме. Вот и Уве точно такой же.

Но тут, разумеется, явилась Парване и стала ломиться в дверь, словно это не дом Уве, а последний оставшийся в цивилизованном мире общественный туалет. Вот же ж баба! Как будто нельзя оправиться дома! Уве сунул ружьишко за батарею, как бы ушлая соседка не заметила да не стала допытываться. Едва открыл ей, она прямо силой запихнула ему в руку мобильник.

— Это чего еще? — потребовал ответа Уве, брезгливо держа телефон двумя пальцами, точно от того воняло.

— Это тебе, — застонала Парване, держась одной рукой за живот, другой утирая пот со лба, даром что на улице мороз. — Помнишь ту журналистку?

— А на кой мне ее телефон?

— Господи боже! Да не ее телефон! Мой это телефон. Она тебе звонит! — нетерпеливо протараторила Парване и, оттеснив Уве, направилась к туалету, пока хозяин не успел возразить.

— А! — сказал Уве и отодвинул трубку подальше от уха — немного непонятно, кому было адресовано его «а» — Парване или собеседнице в трубке.

— Алло! Здрасте! — закричала эта самая журналистка Лена на таких децибелах, что Уве благоразумно отодвинул трубку от уха еще на несколько сантиметров. — Ну как, вы надумали давать интервью? — весело проверещала журналистка.

— Не-а, — ответил Уве и поднес телефон к глазам, пытаясь сообразить, где тут нажать отбой.

— Вы хоть читали письмо, что я вам прислала? — раздался из трубки крик. — А газету? Газету-то читали? Я ее заодно послала, чтоб вы получили представление о нашей журналистике! — еще громче завопила Лена, не дождавшись ответа.

Уве пошел на кухню. Взял газету и письмо — те самые, что принес ему тот шкет Адриан, в форме почтальона.

— Вы получили их? — разорялась трубка.

— Да тише ты! Дай почитаю! — цыкнул в телефон Уве и склонился над кухонным столом.

— Я только хочу спро… — не сдавался голос.

— Я говорю, ТИХО! — рявкнул Уве. — Угомонись уже.

Лена притихла.

С одного конца трубку заполнил шелест переворачиваемых газетных страниц. С другой — нетерпеливая барабанная дробь, выбиваемая об офисный стол шариковой ручкой.

— А что, теперь уже достоверность материалов не проверяют? — буркнул Уве наконец и недовольно глянул на трубку, словно то была ее недоработка.

— В смысле?

— В смысле, тут написано «На 122-м этаже небоскреба „Бурдж-Халифа“ на высоте 442 метров находится ресторан Atmosphere. Это самый высокорасположенный ресторан в мире», — процитировал Уве.

— А? Не знаю, это не я писа…

— А где ответственность? Что, сразу в кусты?

— Чего?

— Это же фактическая ошибка!

— Слушайте… Нет, правда, ну почему, Уве, почему из всей газеты вы прицепились к этой заметке на последней странице, которая вообще не…

— Рестораны в Альпах повыше будут!

Пауза. В трубке, кажется, кто-то задумался. Тяжелый вздох.

— Ну ладно, Уве. Пусть, пусть это ошибка. И я, как уже сказала, не писала той статьи. А автор, как я полагаю, имел в виду расстояние от земли. А не от уровня моря.

— Так это ж огромная разница!

— Ну да. Наверное. Огромная.

Лена снова вздохнула. Еще тяжелей. И вполне возможно, именно вслед за этим вздохом она планировала перейти к сути и доложить о цели своего звонка: а конкретно, просить Уве переменить свое решение и не отказываться от интервью. Да только интервью ей так и не обломилось. Ведь именно в ту секунду, выходя из гостиной, Уве заметил, как мимо его дома едет на «шкоде» чиновник в белой рубашке. Вот так оно, собственно, и вышло, что Уве так и не умер в тот день.

— Алло, алло! — взывала журналистка за секунду до того, как Уве бросился вон.

— Ой-ой-ой! — запричитала Парване — она вышла из туалета, когда Уве уже мчался между домами.

Чиновник в белой рубашке вылез из «шкоды», с водительского места, и направился к дому Руне и Аниты.

— Ну, я тебе покажу! Слышь ты! ПОЕЗДИ мне еще по территории! Проедь еще хоть МЕТР! Понял?! — закричал Уве издалека, даже не добежав до чиновника.

Плюгавенький человек в белой рубашке с чувством абсолютного превосходства поправил пачку сигарет, торчавшую из нагрудного карманчика, и спокойно выдержал взгляд Уве:

— У меня есть разрешение.

— Ни хера у тебя нет!

Человек в белой рубашке передернул плечами. Будто жука надоедливого стряхивал, не более.

— И что же вы мне сделаете, Уве?

Вопрос застал Уве врасплох. Снова. Уве вдруг встал как вкопанный, руки дрожат от гнева, на языке вертится с десяток готовых гадостей. Но, к изумлению Уве, ни одна из них не полетела в адрес обидчика.