Вторая жизнь (СИ)

Я же сделал вид, что не понял, в чем она только что призналась.

-Интересно, если бы я сейчас зарабатывал деньги водителем в поликлинике, Женя меня так же защищала? - сам собой возник вопрос в голове. И, несмотря на весь свой накопленный опыт, точного ответа, на него я не знал. Только жизнь могла ответить на этот вопрос.

Вскоре, к разгоревшейся дискуссии присоединился пришедший Гордин, и мы вчетвером еще час мусолили тему почетности все профессий в стране.

Да, странная ситуация, - думал я. - Три коммуниста и одна комсомолка не могут придти к согласию, хотя все согласны с лозунгом, что каждая профессия в Советском Союзе почетна. Но, как показала наша беседа, среди почетных профессий всегда находятся более почетные. И тому достаточные подтверждения, к примеру, бармену никогда не присвоят высокое звание Героя Социалистического Труда. А вот лесорубу или шахтеру без проблем.

-Послушай, Саша, - обратился ко мне Гордин. - у тебя никогда не появлялась мысль стать журналистом, к примеру?

-Хм, да вроде нет, - ответил я. - А почему вы спрашиваете?

-Понимаешь, ты для своего возраста неплохо излагаешь свои мысли, нужные акценты ставишь, владеешь словом. Притом, насколько я понимаю, нигде этому не учился. Прости, но школьная работа комсоргом такого опыта дать не может. А раз так - это талант, и его необходимо развивать.

- Увы. Борис Семенович, никакой это не талант, а просто жизненный опыт, о коем вы даже не подозреваете, - внутренне улыбаясь, думал я.

Вслух же я сказал:

- Спасибо вам за добрые слова, но пока желания стать журналистом не испытываю. Возможно, в дальнейшем, такие мысли у меня появятся, но пока у меня другие планы.

Все дружно пожелали узнать какие именно планы. Поэтому пришлось изворачиваться, и увиливать, пока собеседники не поняли, что ничего конкретного от меня не услышат.

Зато конкретное услышал я. Через два дня Женя вместе с Ирой и мамой уезжает в Геленджик, в какой-то Дом ученых, где будет приводить в порядок организм, измученный переездом и выпускными и вступительными экзаменами.

Честно говоря, я обрадовался этому событию. По крайней мере, можно было всецело посвятить себя восстановлению автомобиля.

Конечно, для вида я опечалился и начал расспрашивать о сроках возвращения в родные пенаты. Думал, что будет в конце августа. Но, как оказалось, справка об освобождении от картошки по причине слабого здоровья у Жени уже имелась, поэтому приезд в Петрозаводск, планировался не ранее конца сентября.

После беседы родители оставили нас в покое, и мы с Женей еще часа полтора болтали о всякой ерунде. На прощание она, по собственной инициативе заявила, что на юге даже не посмотрит в сторону молодых людей, и не будет ходить на танцы.

Я, естественно, сделал вид, что искренне верю ее словам. Хотя было просто смешно. А вообще, пришел к заключению, что долгого романа у нас, скорее всего не получится, очень уж она не отвечает моим представлениям о спутнице жизни.

В прихожей мы в последний раз поцеловались, и я ушел, пообещав придти проводить ее на вокзал.

Август месяц прошел, как в тумане. Практически целыми днями я копошился в боксе около автомобиля. Понятно, что одному там было не справиться. А помощников было не так много. Зато советчиков и зевак, хватало, выше крыши. Каждый, заходя в бокс, считал своим долгом сообщить, что он думает по тому или этому поводу. Первые дни меня это развлекало, но потом начало раздражать. Правда, после того, как сварщик, с которым я договорился, полез с кулаками на одного такого доброхота- советчика, хождения в бокс стали реже, а я привернув к воротам изнутри мощный засов, вовсе исключил их появление.

В гараже Минздрава Антипыч долго смотрел на раскуроченные мной машины, потом с чувством выругался и сказал:

-Забирай на хрен, все, что снял. С тебя два ящика водки и ящик чешского пива. Больно его Ефремович нахваливает.

Когда все заказанное было мной доставлено, плюс еще ящик пива, как бонус, Антипыч расплывшись в улыбке, сообщил:

-Ты ежели, что нужно, звони, чем могу, помогу. Люди должны помогать друг другу.

Чего не было у Антипыча, так это передних крыльев, и резины. Поэтому, пришлось вновь обратится к Ирине Алексеевне. Директор комиссионного магазина встретила меня довольной улыбкой.

-Проходи, Александр Юрьевич, присаживайся. Рассказывай с чем пожаловал?

-А чего так официально, Ирина Алексеевна?

Женщина усмехнулась.

-Земля слухом полнится. В нашем городе, Сашенька, все новости расходятся быстро. Ты теперь в определенных кругах известный человек. Да, прости, может, кофейку со мной выпьешь?

-Отчего же выпью с удовольствием. Признаться, такого кофе, как у вас я нигде не пробовал.

-Какие твои годы, Саша, есть время все увидеть и попробовать,- сообщила директор, включая электроплитку и ставя на нее массивную турку, явно привезенную с Востока.

Выпив кофе, и обговорив цены на тряпки и обувь, купленные у финнов, я приступил к основной цели своего прихода.

-Ирина Алексеевна, тут по случаю удалось купить потрепанный Москвич, и сейчас ищу выходы на запчасти. Может, присоветуете, куда обратится.