Вторая жизнь

Он сделал еще шаг, и я ударила его обеими ногами, попав каблуками по коленям. Жаль, не достала до паха. Он не ожидал, что сопротивление будет по-настоящему, зашипел, выплевывая ругательства. Но от задуманного не отказался, бутылка из его рук полетела в другую сторону, а сам он навалился на меня. Потный, грязный, с чудовищным запахом изо рта.

Я дралась, молча и остервенело, берегла дыхание, царапалась, и когда уже была морально готова выдавить насильнику глаза, какая-то сила сдернула его с моего тела. Не успела я опомниться, как меня обдало чем-то горячим, липким, залившим сразу все мое лицо. Воздух наполнился запахом и вкусом крови, а тишину разорвал предсмертный хрип. Тут моя психика все-таки не выдержала, сарай, и все окрестности вокруг огласились моим истошным визгом. Я подскочила и заметалась. Кровь, кровь, всюду была кровь, ненавижу кровь. В памяти вспыхнули картинки.

… кровавое месиво из еще недавно живого и любимого человека, вот он улыбается, поворачивает голову ко мне и в ту же секунду стальная балка пробивает стекло автомобиля и вонзается ему сначала в грудь, а потом сносит голову. И я кричу, так же надрывно, не обращая внимания, что неуправляемый автомобиль несется на встречную полосу…

– Хватит, – пара хлестких пощечин приводит меня в чувство. – Я думал, что вас, леди, уже ничего не может вывести из себя.

Передо мной стоял высокий худощавый мужчина, скорее всего, степняк, такой же черный и загорелый. Меня трясло, руки дрожали, я чувствовала, как засыхающая кровь стягивает кожу, к горлу подступил комок. Я судорожно вздохнула и согнулась в приступе жесточайшей рвоты. Кровь, везде кровь, даже в неясном свете фонаря, она будто была везде.

– Фу, спать будешь здесь же, – брезгливо произнес Ибрагим и повернулся ко мне спиной, собираясь выйти на улицу. Кинжал сам собой выпал мне в руки из частично разорванного корсажа. Я хотела вонзить его мужчине в шею, но он как-то почувствовал, отклонился и кинжал попал ему между ребер, надеюсь, хоть легкое задел.

– Сука! Дрянь благородная! Всегда вас ненавидел, – удар по лицу уже был чувствительным, в голове зашумело, а перед глазами поплыли звезды. – Тварь, если бы не распоряжение главного, я бы тебя на ленточки порезал.

Я отшатнулась от него в сторону, с замиранием сердца следя, как он одним движением вытаскивает мой кинжал из своего тела и идет к двери. А еще я надеялась, что снотворное все-таки подействует до того, как он закроет дверь с той стороны. Значит, его как-то надо задержать.

– На ленточки, говоришь?! Скорее я полюбуюсь, как ты сдохнешь на колу! Кажется, так у вас расправляются с преступниками?! И если кто и тварь, то это вы с этим мертвым уродом! – страшно было до подкашивающихся ног, до холодного пота по спине.

Он медленно повернулся ко мне, в глазах только одно желание – убивать. Сделал шаг, еще один, покачнулся. Я забилась в угол, паника накатывала все больше и больше, а вдруг снотворное не подействует?

– Ты! Что было на кинжале?! – прохрипел он, качаясь из стороны в сторону и поднимая кулак.

– Яд! Чтоб ты сдох! – крикнула я и сжалась в ожидании удара.

Грохот упавшего тела прорвал плотину, слезы брызнули из глаз. Усевшись в углу, обхватив колени руками, я сидела и рыдала. Мне не мешал труп, даже боязнь крови отступила куда-то на дальний план. Страх и жалость к себе уходили вместе со слезами. А вместо их пришло решение: я не буду дожидаться, пока слухи и сплетни заставят Двэйна разорвать помолвку. Я расскажу ему все сама, сдам этого бандита, и пусть он решает. Может, мать права, и переезд в другую страну будет лучшим выходом.

Глава 9

Я ехала медленно, покачиваясь в седле, луна освещала путь, вот только куда он вел, мне было неведомо. Да какая, впрочем, разница, в голове калейдоскопом проносились видения или, скорее, воспоминания, они хаотично накладывались на известный мне уже мир. Я ни о чем не хотела думать, ни о чем не хотела вспоминать, но прекратить это мелькание перед глазами было не в моей власти. Как все запуталось, даже на такой, казалось бы, простой вопрос: «Кто я?», невозможно было дать однозначного ответа. Только в одном я была уверена: меня зовут Анна, по иронии судьбы там, еще бы знать где, у меня было то же имя. Так, может быть, те воспоминания и не воспоминания вовсе? Может быть, это был долгий сон, где я успела прожить еще одну жизнь? Ведь, по словам миледи, я провела без сознания два месяца.