Вторая свадьба (СИ)

— Я искал тебя столько лет! Почему ты скрылась от меня? Зачем спрятала сына? Ты поразительно изменилась с рождением ребенка — так похорошела, что я тебя не узнал, но ты ведь узнала меня! Как ты могла врать, что наше сходство с Романо — случайное совпадение?

— Ты ведь сам сказал, что брак фиктивный и разведешься через год. Заставил подписать бумаги, что у меня нет претензий. Что я могла думать, когда ты откупился от меня? Но все равно я хотела приехать к тебе, познакомить с чудесным сыном. По дороге попала в ужасную аварию. И похорошела я вовсе не после рождения, а после пластических операций — у меня было изрезано все лицо. После двух лет пребывания в клинике анестезиолог Петро Манчини сообщил мне, что ты женился второй раз, опять по расчету. Что я должна была думать о твоем предложении? Я боялась, что ты просто отберешь у меня единственного близкого человека.

— Я так и сделаю, если ты не выйдешь за меня замуж.

— Снова? Ни за что! Зачем моему сыну такой безжалостный отец? Я не верю в твои чувства, ты холодный расчетливый негодяй!

Антонио закрыл глаза, испугавшись глубины любви, которую испытывал к этой женщине. Где-то в подсознании он чувствовал, что Диана была создана для него, она была его второй половинкой и принадлежала ему так же, как он принадлежал ей. Он сделал бы для нее все, о чем бы она ни попросила. Он отдал бы за нее и их сына жизнь без капли сожаления. Он отказался бы ради них от всего своего земного достояния.

Антонио обхватил пальцами изящную руку Дианы и положил ее ладонь себе на грудь, прямо туда, где билось сердце.

— Я умру, если ты покинешь меня. Ты разжигаешь пламя в моей душе. Ты владеешь моим сердцем. Ты нужна мне, как воздух, как солнечный свет, как огонь зимой…

Но Диана ничего не отвечала. Она только плакала, вспоминая долгие годы, полные беспросветного одиночества, тщетного ожидания и горького, как полынь, отчаяния. И она тоже прижимала его к себе, словно ребенок, который крепко сжимает любимую игрушку, чтобы никогда с ней не расставаться. Наконец она тряхнула головой и улыбнулась сквозь слезы.

— Я тоже люблю тебя, милый, — прошептала она. — Я верила, знала — ты найдешь меня.

— Послушай, Диана… Ты согласишься стать моей женой? На этот раз у нас будет настоящая свадьба, с музыкой, цветами, с гостями…

— Да! И пусть это событие запомнится не только нам, а станет праздником для всего города.

Прекрасная незнакомка

Вдовствующая графиня Кавендиш опять надоедала своему сыну Габриэлу:

— Тебе скоро тридцать лет! Ты не забыл, что дал мне обещание, что женишься к этому времени? Слава Господу, что война с этим корсиканским чудовищем кончилась. Но ты ведь постоянно рискуешь! То гонки карет, то скачки на необъезженных лошадях. Меня удивляет, что тебя еще не подстрелили на дуэли оскорбленные мужья! Неужели ты не понимаешь, что если ты погибнешь, не оставив наследника, то титул и поместье перейдут к этому мерзкому барону Персивалю и мне просто негде и не на что будет жить!

— Матушка, я все понимаю, но на ярмарке невест — одни юные пустоголовые девицы. Я не выдерживаю и пяти минут общения с ними, а ты хочешь, чтобы я терпел всю жизнь глупую балаболку, интересующуюся только нарядами и сплетнями.

— Так обрати внимание на нашу соседку — виконт Сен-Джон погиб под Ватерлоо. Прошел год, а его вдова до сих пор в трауре — милая и верная женщина.

— Видел я эту серую мышку в черном капоре! Мне нужна эффектная жена, которая сможет организовать приемы, а не вгонять меня в тоску. Обещаю, как только вернусь из Италии, то серьезно займусь сватовством.

* * *

Граф Кавендиш попал «с корабля на бал» — в Венеции как раз начался карнавал. Все ходили в разнообразных масках, многие — в старинных нарядах. Повсюду были открыты лавки, торгующие причудливыми костюмами — поносив одежду один день, можно было с небольшой доплатой обменять ее на другую. Впрочем, к концу дня выбор был невелик, и Габриэл стал Ромео (в его-то годы!). Не успел он переодеться, как почуял необычайно привлекательный аромат, похожий на букет ванили, амбры и корицы. Габриэл, словно его любимый волкодав, взял след и скоро уткнулся в стройную сеньору в старинном красном платье. ПРЕКРАСНАЯ НЕЗНАКОМКА, конечно, была в маске. Ее распущенные до пояса локоны чарующего медового цвета украшала ажурная золотистая сеточка. Высокие скулы подчеркивали врожденный аристократизм, а пухлые губки просто требовали поцелуя. Маленький прямой нос намекал на французское происхождение и у Габриэла перехватило дыхание в предчувствии страстного романа.

— Кто вы, мадемуазель? — спросил Габриэл по-французски.

— Ваша Жюльет, милый Ромео, — ответила дама с улыбкой.