Вторая попытка

Глянув на выкрашенную в свежий камуфляж боевую машину, я ответил:

— Ракетно-артиллерийская зенитная автоматическая самоходная система «Тунгуска». Собьет любой летательный аппарат в радиусе десяти километров. Вы же понимаете теперь роль аэропланов в военном деле, вот у нас уже от этого разработана защита.

Николай кивнул, давая понять, что оценил, но у меня сложилось впечатление, что его мысли были где-то далеко.

Послушав несколько минут Артемьеву и посмотрев сделанные фотографии на планшете, он повернулся ко мне и начал разговор, ради которого всё это и было затеяно.

— Мы рассмотрели ваше предложение, господин генерал. В правительстве много недовольных, кто просто вам не верит, но предполагаемая выгода и влияние моей матушки, которой вы явно понравились, сделали свое дело. Установление дипломатических отношений, текст торгового договора, который был вами предложен и согласован с министерством иностранных дел, ваши пожелания об обязательном ограждении от навязчивого внимания представителей нелюбимых вами стран, одобрены. Вы слишком подробно и весьма искусно всё прописали, что самые грозные скептики не смогли ничего возразить и найти формальных поводов отказать. Выгоды очевидны, если всё, что вы говорили и обещали, правда. Как мы и договаривались, военные аспекты мы не стали рассматривать, отложив этот вопрос на будущее.

Но вот тон его и голос казались безжизненными. Что-то его тяготило, и меня это тоже начинало напрягать.

— Хорошо, ваше императорское величество. Если вы не против, то давайте подпишем договор и приступим к работе. Нам нужно продовольствие, а вам нужно золото, чтобы оплачивать расходы на войну.

Николай кивнул, повернулся к трибунам и махнул рукой. От трибуны отделился высокий офицер с адъютантскими аксельбантами и, свободно пройдя сквозь оцепление, почти строевым шагом направился в нашу сторону, держа в руках папки с каким-то позолоченным тиснением. Он казался спокойным, но это было не совсем так. Приближающийся офицер сопровождался многочисленными стрелками, и как любой человек, он это чувствовал, но выучка заставляла его не показывать виду.

В это же время мои бойцы, получив команду, быстро достали туристический сборный столик и стулья и быстро, прямо в поле устроили импровизированный стол переговоров, накрытый чистой скатертью.

Толпа, собравшаяся вокруг поля и до этого не молчавшая, загудела, создавая особый неповторимый фон бушующего моря. Многочисленные сановники и политические деятели, придерживаемые солдатами, подались вперед, пытаясь понять, что же такое реально происходит на поле. Многие знали, что с таинственными и весьма могущественными пришельцами Россия спешно заключает какие-то особые договоры, но их содержание держалось в строжайшем секрете. Военные втайне надеялись, что новороссы станут союзниками в войне и благодаря своему техническому превосходству помогут изменить положение на фронтах. Но точно никто ничего не знал, и тут, после такой демонстрации, когда прямо из воздуха появились люди, техника и сам глава Новоросского экспедиционного корпуса, стало понятно, что перед всеми действительно происходит нечто грандиозное и эпохальное. Хотя были и скептики и разного рода пророки. Тот же Гришка Распутин почему-то помалкивал, но пару раз в пьяном угаре не удержался и пригрозил кому-то неведомому крупным жилистым кулаком и крикнул: «Ну вот вы нешто получите отлуп!!!»

Николай как-то горестно вздохнул, посмотрел на свою жену, которая теперь пристально наблюдала за ним. Аликс, оставив Алексея, который залез на место пулеметчика, с Артемьевой, подошла ближе и чуть заметно кивнула и ободряюще улыбнулась, давая понять, что всецело одобряет решение мужа. Николай, хмурый как туча, так как понимал, что происходит что-то такое, в чем он простая марионетка, сел на простенький стул, взял позолоченное перо, проигнорировав лежащую тут же шариковую ручку, обмакнул его в чернильницу и расписался в тексте договора, который был перед ним услужливо открыт. Я сидел рядом, с интересом наблюдая за происходящим. После императора я размашисто поставил свою роспись во втором экземпляре. Как положено, мы обменялись копиями…

Всё как-то происходило буднично, но Николай чувствовал себя всё равно неловко. Было видно, что это он делает через силу и пытается держать себя в руках. Мне, если честно, стало жаль его, чисто по-человечески, поэтому, когда мы встали и обменялись приличествующими для такого момента любезностями, я не смог удержаться и добавил от себя:

— Ваше императорское величество, я вижу, вас тяготит принятое решение, но поверьте мне, вы только что спасли миллионы жизней простых русских людей.

Николай, как я понял давно, сильно отличался от тех образов, которые рисовали его заангажированные современники и в последующие годы большевики, был не таким уж простым и доверчивым человеком. Он на мгновение пристально уставился на меня, пронзив стальным взглядом, но взял себя в руки и уже спокойно уточнил:

— Миллионы русских жизней в вашем мире, генерал?

— Нет, в вашем…