Вторая ночь от Рождества, или Забытое преданье

Оделся Егор потеплее. Оглядел избу. — Эх ты! Дурья башка! — хлопнул себя полбу, — Икону отвернуть забыл! Исправив оплошность, подхватил с лавки большой холщовый мешок, сунул его на ходу за пазуху и осторожно выскользнул из избы.

С мешком за плечами, утопая по пояс в снегу, не без труда, перетащил он в избу пень-колоду. Сам на лавку сел, у стола, а Дубыню на пол поставил, по левую руку.

Вдруг, за печкой, послышался шорох. Это дедушка домовой, почуяв не ладное, поспешил выяснить причину. Второпях покидая уютный угол, неловко споткнулся о молочную плошку и мохнатым клубком выкатился на средину избы. Маленький, безобидный с виду старичок, с ног до головы покрытый густой черной шерстью, неторопливо выпрямился и тут… взгляд его огромных глаз уперся в Дубыню… И без того ярко-желтые глаза его вспыхнули вдруг такой ослепительной яростью, что казалось даже стены избы, вздрогнули и застыли от ужаса.

— Ты чего же это творишь паскудник, набросился Домой на Егора, — нежить в избу пустил?! Не позволю! А ну, гони его прочь! Сгинь! Сгинь нечистый! — махал на Дубыню своими маленькими ручонками разъяренный дедушка.

— Сам то, кто?! В зеркало поглядись, прежде чем зыркать глазищами! — не удержался Дубыня.

— Тшшш и… — зашипел в ответ Егор, прижимая себе указательным пальцем уста, — Матушку разбудите, проснется невзначай, страху натерпится. Тише окаянные! Сцепились как дети малые! — побранщики затихли, испепеляя друг друга ненавистными взглядами.

— Ты, Дедушко, прости, что без твоего ведома чудо это в дом принес, — обратился Егор к Домовому, — кабы не ненастье лютое, разве же я порядок бы нарушил? Ну, какой с него злыдень? Посмотри! Доброхот он, как есть доброхот! Коли я, смертный, это разглядел, то ты и подавно его насквозь видишь. Как по моему разумению, так его для начала выслушать нужно, а потом уж и судить-рядить по совести.

Домовой пристально посмотрел на Дубыню, и удостоверившись в очевидном многозначительно заключил, — Ладно, убедил покуда… Но смотри у меня! — наставительно погрозил Домовой пальцем Егору, — Всё слышу, но участвовать не буду. Сам разгребай… — Если что, я у себя, — добавил сердитый старичок, и тихонечко шаркая по полу маленькими мохнатыми ножками, с достоинством истинного Хозяина скрылся за печкой.

И тут Дубыня наконец поведал Егору свою историю…