Вступление

В целом, день прошёл так, как я и боялся. Сплошные беготня и суматоха. После завтрака меня отвели к главному косметологу, где меня привели в порядок. Выглядел я после приведения в порядок так же, как и до, но это мало кого волновало. После чего придворный портной принёс мне комплект одежды, который я ненавидел всей душой: белый мундир и такие же штаны с золотыми лампасами. Не знаю, по какой причине это считалось красивым, но если оно таковым и было, то ровно до белого пятна. Вдобавок этот портной обладал отличным глазомером и всегда шил одежду ровно на полразмера меньше, чем нужно. Причина при этом была хорошая: вещь разносится, и потом носить её будет приятно и удобно. Но ради этого приходилось пару недель терпеть неудобства. С учётом же моего статуса носить новые вещи со всеми вытекающими из этого последствия мне приходилось раз в двадцать больше, чем хотелось.

После был званый обед, на котором присутствовало человек сто чиновников и просто важных людей при дворе. Меня засыпали кучей подарков, подавляющее большинство которых представляло собой трофейное оружие, книги и дорогие украшения. Оружие меня интересовало мало, у меня была другая специализация, в том числе и боевая. С книгами иногда могли и угадать. Часто это было эпистолярные шедевры местных писак, но порой попадалось и вполне годное чтиво, иногда из соседних стран. А вот драгоценности я не носил на себе совсем. Связано это было не столько с природной нелюбовью к драгоценностям — как раз наоборот, некоторые вещицы наподобие перстней и запонок были очень недурны — сколько с наличием во мне магических способностей.

У магов был один значительный недостаток, который, однако, девяти из десяти магам совершенно не мешал жить. Недостаток этот заключался в том, что маги не могли носить на себе украшения из драгоценных камней. Вообще. Связано это с тем, что драгоценные камни имели свойство собирать и накапливать магию. По этой причине из них выходили хорошие амулеты и талисманы. Однако даже в пассивном состоянии камни высасывали из мага силы, заставляя его уставать за день в полтора, а то и в два раза быстрее. Так что если маг носит на себе драгоценный камень, то можно быть уверенным в том, что это — амулет или талисман, регулярно заряжаемый.

Когда меня поздравляли по очереди представителя богатых дворов, я, чтобы не зевать, активно вертел головой по сторонам. И внезапно мой взгляд остановился на отце. Его Величество Арнольд Четвёртый имел склонность к полноте, которая, впрочем, больше была связана с возрастом, ибо ему уже сорок пять лет. Густые каштановые бакенбарды тронула седина, а на лице появлялись первые морщины. Но насторожило меня не это. А то, что у отца были мешки под глазами, которые даже белила не могли скрыть полностью. Глаза же были красные, словно с недосыпа, и он часто моргал, чтобы дать им хотя бы секундную передышку. Странно. Когда я уезжал из Виллгарда, предварительно сообщив отцу о том, какой уже получен экономический эффект, и сколько его ещё планируется, и как замечательно мы будем выглядеть в глазах других государств — отец выглядел здоровым, весёлым и довольным жизнью. Что же случилось, что он настолько осунулся? Отто и Освальд, тоже сидящие здесь, вели себя так же, как и всегда.

После обеда представилась возможность отдохнуть пару часов, чем и я воспользовался: я по-прежнему был страшно вымотан. А ведь вечером всё только продолжится.

* * *

С одной стороны — вздремнуть мне удалось всего на один час. С другой стороны — этот час вдохнул в меня колоссальный заряд бодрости. Меня сопроводили на королевскую ложу, где отец обычно говорил с народом. И он там, кстати, уже присутствовал.

— Надеюсь, ты отдохнул, сын, — с улыбкой сказал Арнольд Четвёртый, — тебе предстоит долгая речь.

— Почему отсюда? — удивился я, — почему сразу не сказали? — я сурово посмотрел на Ахеола, — я спущусь к ним. Мне кажется, они этого заслуживают.

— Дело твоё, — пожал плечами отец. Но когда я выходил в сопровождении Ахеола из королевской ложи, сзади меня пристроились ещё два стражника.

— Ах, принц Дитрих, да зачем эти дармоеды, — тут же стал канючить Ахеол, — я сам о вас забочусь уже восьмой год так, как никто бы не позаботился. А этим неучам даже оружие доверить нельзя. Они эти алебарды, небось, по пьяни правильно в руки взяли.

— Ты топай, давай, молча, боец невидимого фронта, — мрачно хмыкнул один из стражей, — больно много о себе мнишь. Ты, может, и хорош, но ты один. А качество не всегда превосходит количество.

— Ну, толпа пьяных баранов — это тоже количество…

— Ахеол, достаточно, — сурово сказал я, — нисколько не сомневаюсь в твоём мастерстве, но эти стражники выполняют приказ моего отца. Так что дальше все идём молча.