Вступление

— Интересный выбор. Значит, ему нравится синий, раз его он взял первым, — одобрительно сказала Карнелла. Тем временем на стекле перед ними возникла цифра семь синего цвета.

— Надо же. Семь, — удовлетворённо сказала Карнелла, — для его возраста значительная цифра, он так молод — но уже не понаслышке знает, что такое страдание и течение времени… что это с ним?

Принц в этот момент выронил камень, гулко упавший на землю.

— Не любит Лазурь? Как интересно, — ядовито заметила старшая драконица, — ну более нелепо этот ритуал он начать просто не мог. Прибыть в замок к лазурным драконам, первым делом схватить камень с Лазурью, и в итоге выронить его от боли. Ну курам на смех.

— Прекрати, Ба, — сказала Ариадна, — люди в этом плане не так уж сильно от нас отличаются. И тебе прекрасно должно быть известно, что от него это почти не зависит.

— Не спешите с выводами, — вспыхнула Гвинелла, — судить по одному камню как-то слишком поспешно, вы не находите?

Однако было видно, что и она сама себе до конца не верит. Все трое выглядели донельзя раздосадованными, как будто единственным своим поступком принц обманул их лучшие ожидания.

В этот момент принц осторожно потянулся к гелиодору. Как только он взял его в руки, перед женщинами возникла золотистая цифра восемь.

— Маловато, — недовольно сказала Карнелла, — мог бы и до десятки дотянуть.

— Вы слишком требовательны к нему, мама, — хмыкнула Гвинелла, — он — член семьи королевской крови. Лучше порадуйтесь тому, что у него этот цвет превышает хотя бы значение в пять… да что такое, неужели опять?..

* * *

Несколько мгновений спустя и золотистый камень наградил меня вспышкой боли.

— Что происходит, — спросил я Мизраела, оглянувшись, — почему прикосновение к каждому камню, стоит мне взять его в руки, вызывает боль? Хватит, я не желаю продолжать это издевательство!

И хотя со стороны это выглядело совсем по-детски, такой реакции была веская причина. Боль, которой меня награждали эти камни, не была абстрактной. Азурит вызвал во мне ощущение, как бы странно это ни звучало, бесконечно умирающей надежды. Золотистый же гелиодор — чувство брошенности и одиночества. И две этих последовательных вспышки окончательно подорвали мой самоконтроль, и без того порядком ослабленный длительным путешествием.

— И всё же я прошу вас продолжить, принц, — спокойно сказал хозяин замка, — больше вам больно не будет, обещаю.

— Откуда вы это можете знать, — нахмурился я, — может, они так на меня реагируют потому, что я человек? Много ли людей до меня брало в руки эти камни?

— Дело не в этом. Прошу вас, принц, продолжайте, — настойчиво продолжал просить меня дракон, сохраняя благожелательное выражение лица, — я даю вам слово: если и от третьего камня вам станет больно, мы закончим ритуал…

* * *

— Странно, — фыркнула Ариадна, — за время нашего общения он как-то не производил впечатления такого несдержанного и хныкающего…

— А ты себя поставь на его место, доченька. Он навсегда покинул свою родину, причём при весьма печальных для него обстоятельствах, — сказала Гвинелла, — прибыл к тем, перед кем столетиями почтительно склонялись прочие расы. И сразу, сходу такое испытание. Неужели ты не видишь, как он боится? Да ещё такая неудача, как с первой попытки угадать оба чужих для себя камня. Будьте к нему снисходительнее.

— Да хватит вам пререкаться, — сердито сказала Карнелла, — у нас будет время об этом поговорить…

* * *

Я подошёл к лежащему на подушке кусочку мрамора. Среди оставшихся минералов самым безопасным мне показался именно этот бесцветный камушек. Очень осторожно я взял его в руку. Я ожидал боли, но её не было. Но оказалось другое: казалось, этот камень с интересом меня изучает, посылая по всему телу приятные импульсы.

— Как самочувствие, принц, — участливо осведомился Мизраел, — вам не больно?

— Нет, ваше величество. Наоборот, мне понравился этот кусочек мрамора, — сказал я, — это хорошо? Это что-нибудь значит?

— Это значит, что через этот камушек наш замок запомнит тебя лучше, — снисходительно сказал Мизраел, — продолжай…

* * *

— О, а вот и двузначные числа пошли, — довольно сказала Ариадна, созерцая перед собой серебристую цифру одиннадцать — ну да это и не секрет, он на самом деле сильный маг. Как он задал жару двоим нашим преследователям — это надо было видеть. И, что самое главное, в высшей степени безболезненно, и как следствие, более унизительно для них. Ладно бы ранил, хоть какая боевая отметина осталась бы, а то в море свалил, курам на смех. До сих пор, небось, трясутся от позора…

— Не стоит с такой безоглядностью относиться к этому Цвету, дорогая, — сказала Карнелла, — не забывай, что он, в первую очередь — Цвет странных состояний. А это далеко не только волшебство и мечты, девочка моя. Играться с ним очень опасно.

— Смотрите, к гранату тянется, — сказала Гвинелла, — интересно, сколько…

На стекле на мгновение возникла алая цифра пять.

— Вот это хорошо, — довольно кивнула Карнелла, — больше и не надо. А то потом начинаются проблемы с самоконтролем и…