Вступая в жизнь: Сборник

Когда впервые появился у нас в Самети трактор, мы бежали за ним: хотелось дотронуться до грохочущего доброго чудовища, так ловко отваливающего пласт за пластом землю... Я сразу поверила в силу трактора, никакого страха он у меня не вызвал.

А вот коровника испугалась. Испугалась потому, что назначили меня на ферму бригадиром. Пошла я к нашему председателю.

«В навозе потонем, – говорю, – если мне не поможете навоз от скотного двора отвезти. И вентиляцию надо наладить».

«Поможем, во всем поможем, Прасковья Андреевна». – Председатель смотрит на меня со всей серьезностью.

Вижу, не одна я в заботах, все коллективно хозяйство плечами подпирают, чтобы не рушилось, а росло.

Помню утренние часы на ферме, сонное дыхание коров. У самой глаза слипаются, а надо за дела браться: доярку заболевшую подменить, телят больных выхаживать, полы помыть. И так до вечера, до темноты. Это сейчас вода по трубам идет на фермы, а раньше мы все делали руками. Руки ныли от дойки, деревянными становились, красными, как гусиные лапы зимой, когда мы ведерками перетаскивали из колодца воду на ферму.

1934 год. На ферме у нас радость – доярку Машу Егорову премировали – она лучшая доярка СССР.

Вдруг заскучали мои товарки: день за днем, от зорьки до зорьки на ферме, в клуб не поспевают. Договорились так работу распределить, чтобы и на клуб времени хватало.

Организовали свой хор. Первым делом разучили старинные народные песни, разучили и частушки собственного сочинения. Весь зал покатывался со смеху, когда мы пели одну такую частушку:

Наш колхоз к весне готов,
Только нет лишь хомутов,
У телеги нет колес.
Как же выедет колхоз?

На партийном собрании проголосовали отправить меня в совхоз «Караваево» – поучиться у них скот выращивать по-научному. Хорошо живется телятам в Караваеве – телятник сухой, чистый, воздух всегда свежий. Все телята крепенькие, как на подбор.

Вернулась я окрыленная: начнем и мы племенную работу. За племенными коровами особый уход, таких коров у нас мало. Отобрали мы с зоотехником из простых беспородных буренок достойных для воспитания телочек.

Стала я заниматься с доярками, обсудили специальный рацион, на ферме новые порядки завели.

В 1941 году мы уже смогли отправить в Москву на сельскохозяйственную выставку лучший свой скот.

Война. Как косой по ногам ударила беда. А стоять надо крепко: фронт и тыл кормить надо.

Теперь мы не только доярки. Мы и зоотехники, и полеводы, и коноводы. Мужья на фронте. Все хозяйство на женских плечах. Пахали на быках, сеяли, вывозили картошку, всю, до самого последнего клубенька, чтобы и буренкам досталось. Хоть и война, а надо выводить новую костромскую породу.

Трудно жили. С утра до ночи на ферме, детишек своих не видели.

Мороз. Вьюга. Доярки коровник чистят. Прибегает дочка Марии Харитоновой, в руках письмо, кричит: «Убили, убили!» В глазах у всех слезы. Вместе мы горевали, вместе превозмогали беду.

Висит на ферме плакат: «Все для фронта! Все для победы!» Бывало, от усталости руки не поднимаются, а работать надо. Добились мы своего, выдюжили. Заговорили о нашем отборном стаде в других колхозах и совхозах.

Собрался к нам в гости академик Ефим Федотович Лискун посмотреть, действительно ли у нас выведена новая порода.

Стали ждать мы гостя, коров своих красавиц украсили попонками, колокольчики им надели, вывели во двор. Идет академик и про все расспрашивает. «Вы, – говорит он мне, – сами-то уверены, что порода действительно новая?» – «Новая, скот хороший у нас», – отвечаю. Коровы, сильные, красивые, крупные, выхаживают по двору, глаз не отвести. Осмотрел их Лискун придирчиво, повернулся ко мне, улыбаясь, говорит: «Действительно есть порода, есть. Спасибо вам. Ваши женщины – герои. Многие мужей на фронте потеряли, а не сдались».

Время, когда мы руками доили да из колодца воду таскали, давно прошло. Молокозавод у нас свой, доярки к молоку руками не прикасаются, по молокопроводу, к которому подключены доильные аппараты, течет оно в охладитель, тут его машины в пакеты расфасовывают. И техника в колхозе богатая, и живут люди весело. В Доме культуры кружки музыкальные, библиотека. Школу новую выстроили. Ребята получают горячие завтраки, за форму, учебники и портфели платит колхоз. Обучаем детей музыке. Сколько радости было, когда из города привезли мы пианино, скрипки и много других музыкальных инструментов! Три преподавателя приезжают из Костромы в нашу Саметскую музыкальную школу. Карапузов в яслях и садике тоже не обижаем. Все для них делается бесплатно.

Иногда меня спрашивают: «Прасковья Андреевна, всю душу вы в хозяйство вкладываете, можно сказать, ось жизни вашей проходит через колхоз, а оценят это наследнички – не разбазарят колхозное добро?» «Наследничками» сомневающиеся называют молодежь, тех, кто должен прийти нам на смену. И я отвечаю твердо: «Не наследнички они, на все готовенькое пришедшие, а соратники мои по созданию светлой жизни».