Вступая в спор с судьбой

А ведь подобные мысли посещали меня. И не раз.

— Нет. Я хотела обсудить не работу. А… нас.

Саша тут же напрягся, кивая на посетительское кресло. Я безропотно подчинилась жесту, разглаживая на коленях синюю юбку-солнце.

— Максим сказал, что ты развелся…

По вытянутому лицу генерального я поняла, что он ожидал чего угодно, только не этой новости.

— Черт… Лен, ты не знала?.. Ты все это время думала, что я женат?..

— Я… наверное, я сглупила, что убегала все это время от твоих попыток поговорить.

Саша на мгновение прикрыл глаза, после чего стремительно поднялся, огибая стол и подходя ко мне ближе.

Он не стал садиться во второе кресло, а опустился на пол возле меня… вставая на колени.

Я лихорадочно обернулась ко входной двери, понимая, что совершила оплошность, не заперев ее на защелку.

— Саш, если кто-то войдет…

— Лен, прости меня.

Он не пытался дотронуться до меня, сохраняя дистанцию, но его взгляд… Эти глаза делали больше, чем могли руки. Я практически чувствовала тепло, что стало кружиться вокруг меня, нежность, льющуюся из таких родных глаз и… настоящее раскаяние.

— Я должен был сказать тебе, что официально еще состоял в браке. Ты спрашивала… а я лишь глупо отшутился, не понимая, что сам копаю себе яму. Извини меня… Я… я действительно сожалею, что стал причиной твоих переживаний. Я не хотел этого.

Было странным видеть этого властного мужчину, стоящим на коленях… возле моих ног. Это было неправильно.

Возможно, кому-то и польстила бы подобная картина, но я, как бы внутренне не была обижена, не хотела, чтобы Саша унижался.

— Встань, пожалуйста.

Он отрицательно мотнул головой.

— Я виноват. Перед тобой. И не знаю, что мне нужно сделать, чтобы ты поверила мне. Вероника ничего не значит для меня. Она — след прошлого, далекого прошлого, которое принесло мне немало боли. Я несколько лет пытался добиться от нее развода, в моем кабинете всегда хранились подписанные с моей стороны бумаги на развод… но она не шла навстречу. Как и всегда. В определенный момент я сдался, понимая, что этой женщины все равно не бывает в моей жизни, а в те редкие разы, когда она вспоминала о существовании мужа, я мог помочь стереть память о себе банковским переводом. Пусть мы и числились супругами, но таковыми не являлись. Лена, верь мне… прошу. Я говорю чистую правду. Я ничего не чувствую к этой женщине кроме чувства безнадежности, злости, и, возможно, благодарности от того, что она открыла мне глаза на свое гнилое сердце. Она освободила меня. И позволила увидеть, что… рядом есть ее полная противоположность. Ласковая, добрая, домашняя и удивительно уютная. Лен, за эти дни, что ты держалась от меня подальше, я смог понять для себя, чего хочу. Чего действительно желаю. И все мои мысли, все мое существо так или иначе тянутся к тебе. Я был полным ослом, что не говорил тебе, что на самом деле думаю. А я думал. Часто думал о тебе. О том, что ты — маленькое солнышко, такое же теплое и нежное. Солнышко, рядом с которым мне хочется находиться. Постоянно. Возможно, я бежал от правды, потому что боялся вновь наступить на те же грабли, возможно не верил, что ты взглянешь в мою сторону… не знаю, слишком много этих «возможно» роилось в моей голове, пока я все-таки осмелился тебя поцеловать. Казалось бы, всего лишь поцелуй, а я полностью потерял голову. Мне не хотелось останавливаться. Я думал о том, чтобы плюнуть на окружающих нас людей, уводя тебя подальше. Туда, где нас никто не смог бы видеть. Туда, где бы нам не помешали. Туда, где я попытался бы доказать тебе, что ты для меня — не просто незаменимый сотрудник, а девушка, которая прочно поселилась в моих мыслях.

По мере того, как он говорил, на моих глазах начали появляться слезы и образовываться ком в горле.

Стоило лишь первой слезинке скатиться по щеке, Саша нахмурился, отчего меж бровей у него пролегла вертикальная складка, и поднял руку, чтобы подушечкой большого пальца смахнуть соленую дорожку.

— Я снова заставил тебя плакать… Черт, Лен, прости меня! Я не этого добивался…

Я не могла говорить. Просто не в силах была вымолвить не слова.

Слишком сильные эмоции. Слишком близко знакомые глаза, что смотрели на меня… с любовью?..

Сердце в очередной раз сделало кульбит, когда Саша будто услышал мои мысли.

— Лен… я должен был сказать это тебе раньше. Все объяснить, а не пытаться спрятаться за призрачной надеждой все разрешить за твоей спиной. Я всего-навсего надеялся оградить тебя от возможных переживаний… Дурак… — он наклонился ближе, заглядывая в мои глаза. — Влюбленный в тебя дурак.

Все. Я не могу этого терпеть.

Слишком щемящая боль.

Слишком сладкая правда.

Всхлип вырвался из моего горла, а слезы потекли быстрыми ручейками.

— Ну что ты, Леночка, — он осторожно прикоснулся к моим рукам, спрятавшим в ладонях лицо. — Тебя это так расстроило?.. Я понимаю, что после всего, что я сделал, ты, конечно, не хотела слышать подобные признания, они тебе, вероятно, противны…

Я убрала ладони от лица, лихорадочно мотнув головой в знаке «нет».

— Саша… я тебя люблю.