Вступая в спор с судьбой

А вот тут, честно говоря, я пришла в некоторое замешательство. Мы не обговаривали с Катюшей о том, когда она должна появляться в Wise.

— Я думала, ее рабочий график был согласован…

— Еще нет. Возможно, ты смогла бы уговорить Катерину Андреевну на эту неделю переехать к нам? Мы выделим ей кабинет.

Так. Я определенно ничего не понимаю.

Почему у меня такое противное чувство, что стоящий напротив меня мужчина спрашивает про деятельность рыжика не только ради продуктивной работы?..

Чур меня, чур!

Уже везде видится то, чего быть не может.

Ведь не может?..

— Я постараюсь. Как раз сегодня после работы пересекусь с Катей, и у нас будет время обговорить все спорные моменты.

— Отлично. Рассчитываю увидеть вас завтра вдвоем в моем кабинете к девяти.

* * *

Когда тренажер издал характерный пиликающий сигнал, я готова была застонать вслух.

— Черт, Катя, кажется я еще никогда так не уставала!

Этот рыжий терминатор лишь улыбнулась, легко спрыгивая со своей адо-машины, которая каким-то чудом еще не дымилась от интенсивности нагрузки одной миловидной особы.

— Ну что, Джокер, ты заслужила душ и тепло!

— Да-да! Стоп, кто?

Катюшка хмыкнула.

— Увидишь себя в зеркале, и поймешь, почему я тебя убеждала смыть всю косметику. А ты что сказала?.. Водостойкая тушь? И дорогой BB-крем, который не помешает коже дышать?

Практически пулей вылетев из кардио зоны, я уставилась в отражение в огромном зеркале на всю стену, откуда на меня смотрела взмокшая, раскрасневшаяся, да еще и поплывшей косметикой… чупакабра. Не иначе.

Еще больше покраснев, я стремглав понеслась в раздевалку, чтобы быстрее смыть это позорище, жалея, что не послушала умного человека, который без комплексов зашел в мир железа и сексуальных мужчин без грамма косметики на лице. Но с ее фигурой и идеальной кожей это позволительно!

Чуть не захныкав, я с остервенением стала смывать боевой раскрас, мысленно пообещав, что сегодня на моем лице ничего, кроме освежающего крема перед сном не окажется!

Услышав над своей склоненной над раковиной головой смешок и ехидное замечание, не смогла сдержаться, чтобы не послать подруге уничтожающий взгляд, встречаясь с ее улыбающейся моськой в зеркале.

— Ну вот, я так и не успела запечатлеть тебя в этом виде!

— Чтобы потом пугать ночью прохожих, показывая изображение на телефоне?

— Неа. Не отгадала. Чтобы напоминать одной упрямой блонди, что лучшие подруги пакость не посоветуют… почти никогда, — девушка озорно подмигнула. — Ну что, передвигай свою тощую задницу в сторону душевых, через них проход в сауну, буду ждать тебя там.

Только сейчас сообразила, что Катя каким-то чудесным образом уже успела избавиться от спортивной формы, что сидела на ней, как на фотомодели (не хватало только профессионального фотографа в клуб, и ее изображение можно будет смело вешать на баннеры и плакаты, привлекая зеленых и жаждущих привести свое тело в порядок жителей нашего мегаполиса). Мой рыжик стояла в шлепках, демонстрируя бордовый педикюр, да была завернута в белоснежное полотенце, которое выдавали на стойке регистрации.

Шустрая!

Кивнув, я поплелась к своему шкафчику, стягивая мокрую от пота футболку, и морщась от того, что брючки прилипали к телу, противно скользя по коже.

Нет, я таких тренировок не выдержу, это точно!

Простояв под холодным душем с добрых пять минут, я все же заставила себя пройти к стеклянной двери, за которой угадывался силуэт подруги, которая расположила полотенце на верхней ступени сауны, и сейчас лежала на спине с закрытыми глазами.

Стоило ступить в тесную каморку, в мое лицо ударило жаром, а Катюшка повернула голову в мою сторону, приоткрыв один глаз.

— Капуша.

— Как ты тут еще не изжарилась?!

— Так всего девяносто градусов, холодно. Располагайся тоже повыше, тут теплее.

Помотав головой, и покрепче затянув полотенце на груди, скромно уселась на скамейке пониже той, где возлежала амазонка.

Стыдно признаться, но я стеснялась обнажаться перед кем бы то ни было.

И то, как Катюшка спокойно могла расхаживать здесь голышом, выбивало меня из колеи.

Хотя, конечно, она все делала правильно! Ведь сауна как раз и предназначена для того, чтобы скинуть оковы одежд, предаваясь разврату с жаром, исходящим от разогретых камней.

Но я так не могла.

Более того, даже на пляже не позволяла себе ходить в стрингах, лишь закрытые плавки, стратегически прикрывающие мои полушария… хотя в обычной жизни все же отдавала предпочтения ниточкам, переживая, что другое белье будет просматриваться за юбками и платьями.

Парадокс, да и только. Я спокойно могла находиться в неглиже перед Мишей, но стеснялась своего тела даже перед лучшей подругой, а что уже говорить об окружающих?..

Катя давно уже привыкла к моим «закидонам», и не настаивала, считая, что лезть в чужой монастырь со своим уставом не следует. Лишь на первых порах пыталась убедить меня, что я могу чувствовать себя свободнее, если перестану так остро воспринимать факт моего обнажения.

Однако комплексы есть комплексы.