Встретимся в раю

– Нет, – говорит Милла и наклоняется вперед. Ее лицо кажется серым в мрачной темноте.

– Будешь, – повторяю я и делаю знак, чтобы она осталась сидеть. – Рано или поздно вы все меня возненавидите.

– Почему?

– Потому что, – вздыхаю я и прислоняюсь изуродованной щекой к дверному косяку, – когда я начинаю, то не могу остановиться.

Последняя часть предложения была, скорее, предупреждением самому себе.

Глава 23

Его едва видно сквозь деревья. За ним в обе стороны со свистом пролетают машины. Рядом Сив сидит на корточках со спущенными штанами.

– У тебя есть бумага? – спрашивает она, закончив.

– Нет, – отвечаю я.

В ее взгляде отчаяние.

– Чего? – спрашиваю я, корча ей гримасу. – У меня нет. Подотрись мхом или еще чем-нибудь.

– Фу, – Сив осматривается вокруг и снова поднимает глаза. – Гадость какая.

– Тогда рукавом куртки.

– Нет! – протестует она.

– Рукой?

– Перестань, – огрызается Сив со смешком, изо всех сил стараясь не потерять равновесие и не упасть. – Не хочу, чтобы рука была в моче.

– Надо было подумать об этом до того, как идти сюда. Могла бы пописать в кафе в Драммене или подождать, пока доедем до Тёнсберга.

Сив прислоняется к стволу дерева и смотрит через кусты на заведенную машину, стоящую у дороги.

– Можешь спросить у него?

– Сама спроси.

– Нет! – Сив пытается схватить меня за свитер и не упасть. – Черт, я же без штанов.

– Бедняжка, – смеюсь я и отхожу назад, чтобы она до меня не достала.

– Оливия, – стонет Сив, цепляясь за штаны и ствол одновременно.

Вдруг я слышу, как открывается дверь машины, и водитель обходит ее спереди. Он останавливается у края дороги.

– У вас там все нормально? – кричит он сквозь шум дороги.

– Нет, – отвечаю я, и Сив наконец удается схватить меня за свитер и притянуть к себе. – Ей нужно чем-то подтереться.

Водитель кивает и исчезает в машине. Затем выходит с несколькими упаковками салфеток для очистки стекла. На мгновение поворачивается и смотрит на движение за своей спиной, затем идет к роще, где ждем мы.

Глава 24

Небо темное, слабое свечение пробивается сквозь стайки тончайших облаков и попадает на верхние окна домов на другой стороне улицы. Я медленно иду к месту, где Милла нашла Роберта, сажусь на корточки, проверяю, один ли я, и ложусь на землю.

Брусчатка холодная, словно я лежу на куске льда. Холод от поверхности щиплет щеку, пронизывает изуродованную плоть и заставляет мозжить носовые пазухи. Я лежу так, пока не слышу звук подъезжающей машины.