Встретимся в морге

— Вы ведь хотите получить честный ответ, не так ли? А такого у меня нет. Просто я никогда не задавал себе подобного вопроса. Думаю, что могу сказать примерно следующее: к другим я питаю более сильные чувства, чем к самому себе. Мои родители были несчастливы в браке. Мне кажется, что ребенком я только и пытался, что охладить страсти. Либо уничтожить в зародыше начинающуюся ссору. В самые черные дни Великой Депрессии я начал учиться в колледже. Специализация — социология. Хотел людям помогать, «Приносить пользу обществу» — этот лозунг был в то время религией для многих. Но зерна, посеянные в те годы, дали всходы лишь через несколько лет после окончания второй мировой войны. Помощь другим я понимал как отказ от помощи самому себе, но при этом душа остается где-то далеко позади. Эмоционально я отброшен на много лет назад.

— И вы действительно так думаете? — Глаза ее полыхали темным огнем.

Я не ответил, потому что ответа у меня не было. Никому не дано познать самого себя, а когда все-таки человек добивается своего, он понимает, что уже слишком поздно. Я передернул плечами.

— Мне понятна сентенция о пользе. Любая сестра милосердия поймет нас. Я, например, всегда этим гордилась. Разве это не добродетель?

— Конечно, как и любые другие человеческие качества, когда их не чересчур.

— Но как желание помочь человеку может быть неправедным?

— О вещах и поступках нужно судить по конечному результату. — Я огляделся в поисках Сайфеля. Адвокат куда-то сгинул. Тогда я решил взять быка за рога. — Я не знаю, почему вы вышли замуж за Эйбеля Джонсона. Но если при этом отсутствовала любовь, то делать этого не следовало.

— Какое вы право имеете так говорить?

— Никакого. Просто хочу выяснить все до конца.

Блики огня из камина пригвоздили к стене ее огромную тень. Она трепетала наверху, похожая на бабочку в ореоле черного пламени.

— Я любила его, — сказала Хелен Джонсон, — по-своему. Разумеется, мне было известно, что он богат, а я вкалывала всю свою жизнь и все же вышла замуж не из-за денег.

— А из-за чего?

— Вы жестоки, — сказала она, опустив голову.

— Происходящее жестоко само по себе. Я хочу увидеть окончание спектакля.

— Я жалела Эйбеля. Он умолял меня стать его женой, боялся лишиться сиделки, боялся одиночества, смерти. И он так хотел сына... Да, вы были правы. Действительно, необходимо все прояснить.

— Действительно...

— Он был старше и с трудом тащил меня и сына по жизни. Изо всех сил старался держаться молодцом, но даже Джейми был ему в тягость. Представьте себе деда, который вместо внука нянчился с собственным сыном! Конечно, Эйбель любил мальчика, но не мог заниматься с ним целыми днями. Это было одной из причин, почему я позволяла Джейми столько времени проводить с Фредом Майнером, и, как я теперь понимаю, самой большой ошибкой. Я столько дров наломала!..

Она заломила руки. Я услышал тихий хруст.

— Не следует во всем винить только себя. Ваш муж тоже был неравнодушен к заготовке дров.

Она смотрела на меня в каком-то изумлении.

— Да, только что собиралась вам сообщить. Я узнала, что он мне не доверял. Но, быть может, вам все известно?

— Я разговаривал с человеком по фамилии Бурк. Он владелец частного сыскного бюро в Голливуде.

Она прижала руки к груди и вздохнула. Ее волосы, словно застывший огонь, словно обретшее форму темное пламя, взвились надо лбом. И тогда я подумал: пусть виновна, но все равно она — великолепна.

— Я была верна Эйбелю. Наверное, странно говорить об этом вам... Я никогда и ни с кем не обсуждала свою семейную жизнь и вряд ли найду в себе силы сделать это вновь, хотя ни в чем не виновата. Быть может, мне не следовало позволять Ларри возить меня развлекаться, но до сегодняшнего дня я и не думала, что Эйбелю может прийти в голову меня подозревать. Впрочем, его ревность не была для меня тайной.

— Это со всяким может случиться.

— Особенно со всяким старым человеком. Сейчас, как видите, мне не до жалости, она куда-то улетучилась. Последняя капля просочилась в песок неизвестности после того, как несколько часов назад он мне сообщил, что шпионил за мной!! А ведь последние шесть лет я только и делала, что нянчилась с ним!

— Он вам сам об этом рассказал?

— Да. Когда я вернулась из морга, то описала ему мертвого человека. Подумала, что, быть может, он видел кого-нибудь подобного на железнодорожной станции. Эйбель по описанию понял, кто это: частный детектив, который несколько месяцев тому назад шпионил за мной.

Она поднялась и подошла к окну. Ее тень, приняв угрожающие размеры, прокатилась по стене, словно надвигающаяся неотвратимая кара.

— Эйбель понял, что натворил. Именно он ответственен за то, что началась серия этих жутких убийств. Он сделал неверный шаг, а все остальное — последствия. — Она задумалась. — Вы действительно обвиняете меня в убийстве Эйбеля?

— Ларри поспешил с выводами. Я просто не исключаю подобную возможность.

— А я исключаю. Эйбель сам себя убил. Он не мог примириться с мыслью о том, что натворил. Сам сказал мне об этом перед смертью.

— Это был преднамеренный суицид?