Встретимся в морге

— Сорок один, — объявил он со смаком. — Я живу тихо. — Слепой двинул ко мне банку с прорезью в крышке. Она была наполовину заполнена четвертаками. — Бросайте сюда. Это пойдет в Фонд Брэля. — Услышав звон упавшей монеты, он живо кивнул. — Ну-с, так что же я могу для вас сделать?

— Один человек оставил утром возле наружного стенда чемоданчик. Точнее, за стендом.

На секунду он задумался.

— Около одиннадцати?

— Точно.

— А-а, так вот что это было!.. Я думал, что вижу этот чемоданчик...

— Простите?..

— Это такая манера выражаться, — объяснил он. — Я «вижу» слухом, прикосновением, нюхом. Вот вы, например, только что из-за города приехали, не так ли? Я чувствую, как от вас деревней пахнет...

— И снова в точку. — Я начинал подозревать, что киднепперы перехитрили самих себя, выбрав для передачи денег киоск этого слепого. Похоже, он замечал и слышал все, что происходило вокруг.

— Так насчет чемоданчика. Его оставили здесь почти в одиннадцать...

— Это были вы?

— Мой близкий друг.

— Ему не следовало оставлять его возле киоска. Я бы мог позаботиться о чемодане, подержать под прилавком. А его что, украли?

— Я бы не сказал, что украли. Просто он исчез. Думаю, его взяли через пару минут после того, как пробило одиннадцать.

Ровный лоб приподнялся.

— Надеюсь, ваш друг не думает, что это сделал я?

— Конечно, нет. Я стараюсь напасть на след чемоданчика, вот и подумал, что, быть может, вы сможете мне помочь...

— Вы полицейский?

— Я офицер по надзору за условно осужденными. Ховард Кросс.

— Джо Трентино. — Он протянул руку. — Рад с вами познакомиться, мистер Кросс. Слышал ваше выступление по радио прошлой зимой. О несовершеннолетних преступниках. А теперь мне необходимо подумать.

После того как я пожал его руку, она вернулась на стойку, обхватила банку с монетами и начала вертеть ее на стеклянном прилавке. Он сосредоточился.

— Поезд, десять пятьдесят пять все еще стоял на путях. Вот тогда я и услышал, как чемоданчик поставили на платформу. Небольшой такой, не так ли? Потом этот «кто-то» ушел. Ваш приятель такой грузный старый мужчина? Я не мог разглядеть его как следует: слишком много помех...

— Джо, вы чудо.

— Тихо, — сказал он. — Я слушаю воспоминания. С этого поезда у меня есть несколько постоянных клиентов, которые покупают «Скачки». Но возле лотка они не останавливались, наверное, взяли газеты еще в Лос-Анджелесе. Минутку... Здесь был еще один человек, сразу после отхода поезда. Он купил новости прямо со стенда. Итак, кто это был?

Он легонько постучал себя по лбу грубоватыми пальцами. Я наблюдал за ним с каким-то странным ощущением. Его восприятие жизни казалось чуть ли не сверхъестественным.

Он прищелкнул языком.

— Это был один из гостиничных посыльных с привокзальной улицы; они шатаются здесь целыми днями. Я узнаю их по походке, по тому, каким образом они держат монету в руке. Этот швырнул свой дайм[2] на прилавок. Так что же это был за человек? Понял! Это один из посыльных «Пасифик-Инн».

От напряжения его лицо покрылось потом. Адская работенка — воссоздать реальность из разрозненных звуков.

— И ей-же-ей, он нес чемоданчик! Он поднял его перед тем, как войти в киоск! Я услышал, как чемоданчик ударился углом о дверной косяк. Думаю, это был Сэнди, тот, которого кличут Сэнди.

Он обычно проходит здесь днем, но сегодня не сказал мне ни слова. Я еще удивился: почему он не остановился поболтать? Так, значит, вот кто вор?!

— Да нет. Наверное, он просто выполнял работу. Кто-то его послал. Не могу вам пока ничего сообщить, Джо. — Я осекся, едва не брякнув: «Скоро сами обо всем прочтете в газетах». — Извините за беспокойство и спасибо.

— Ничего, — проговорил он, вытирая струящийся по лицу пот. — Всегда к вашим услугам, мистер Кросс.

«Пасифик-Инн» была приземистым неказистым строением, с широкими тропическими навесами и громадной верандой, закрытой экранами из щепки бамбука. Гостиница находилась по диагонали от железнодорожной станции, и с веранды открывался отличный вид на газетный киоск, а крылья, пристройки и бунгало занимали чуть ли не половину квартала. Как и многие дома в Южной Калифорнии, постройка считалась предметом старины. Судейские ветераны еще помнили те времена, когда здесь был международный морской курорт, забитый во время сезона подозрительными европейскими аристократами и голливудскими кинозвездами. После этого в двадцатых землетрясение здорово попортило фасад гостиницы, а через несколько лет экономическое трясение добило, лишив «Пасифик-Инн» клиентуры.

Затем центр города переместился выше по холму, подальше от залива и железнодорожной ветки. «Инн» зависла в пустоте, постепенно скатываясь от второклассного к пользующемуся уж совсем дурной славой заведению. Здесь стал проводить уик-энды и вечеринки всякий сброд из Лонг-Бича и Лос-Анджелеса, гостиница превратилась в место сбора ипподромных маклеров, в рекреацию для бродячих актерских трупп и коммивояжеров. По линии своей работы я бывал тут не раз.