Встретимся на Альгамбре

   -"Каждая жизнь имеет свой собственный смысл", - не выдержав гнетущего молчания, прим-кард прочитал вслух древнее изречение.

   -Так говорил великий философ Карт-Дьес, - подтвердил бывший поэт.

   -Ну, а сам ты что скажешь? - Луттьерхарфс обратился непосредственно к Ифтыраху. "Пусть только начнет философствовать или утешать, сразу же выгоню!" - пообещал себе старший офицер.

   -Я, господин высший кард, предлагаю пари, - с неожиданным энтузиазмом отозвался новоиспеченный тритт-кард.

   -Пари? - невольно заинтересовался прим-кард, азартный игрок. - Интересно. Какое же?

   Ифтырах посмотрел на переписанные собственноручно мудрые изречения древних, украшавшие стены, на часы, громко отщелкивающие время на экране, что-то торопливо посчитал на калькуляторе и сказал:

   -Пари очень простое. Давайте поспорим, что не пройдет и десяти, нет, даже девяти микроциклов, господин, как вы перестанете жалеть, что не отправились сегодня в далекий поход, а начнете бесконечно радоваться этому. На сколько спорим?

   -Тридцать кредитов? - механически предложил удивленный нахальством юнца прим-кард. Новоявленный подчиненный не переставал поражать его странными фобиями и оригинальными идеями. Что скажешь? Поэт. Разведчик был в курсе юношеских злоключений своего доверенного лица - Ифтырах, не колеблясь, посвятил его в историю со злосчастной поэмой.

   -Пятьдесят? - провокационное предложение вызвало у разведчика усмешку, но он без возражений подписал протянутый спорный листок и бросил на стол пятьдесят кредов:

   - Ты так уверен?

   -Насчет времени не уверен, - честно признался бывший поэт.

   -Немного больше? - Луттьерхарфсу показалось, что он разгадал хитрость юнца, но он снова ошибся.

   -Намного меньше, - ответил тритт-кард. - Если я хорошо изучил Алексея Одинцова и его альтаирских друзей.

   -Хорошо, - согласился старший офицер. - Тогда подождем здесь, в штабе.

   Время тянулось невыносимо медленно. Никакой информации о действиях звездного флота по официальным каналам не поступало. Секретные каналы передавали невнятную чушь о каких-то отсрочках и запланированных отключениях связи. А потом и вовсе случилось нечто невообразимое, и трансляция сменилась музыкальной программой, которую лишь изредка прерывали хмурые ведущие однообразными сообщениями об отсутствии новостей.

   При каждом таком сообщении, тритт-кард отрывал взгляд от сборника стихов и, поглядывая на часы, многозначительно кривил в улыбке ритуальную маску.

   Не прошло и четырех микроциклов, как резкий сигнал вызова заставил вскочить с кресла задремавшего было Луттьерхарфса. На экране высветились знакомые цифры - Верховный.

   Сообщение Владыки старший офицер выслушал молча, время от времени утвердительно прищелкивая раздвоенным языком. Отключившись, прим-кард взял со стола спорный листок и протянул подчиненному вместе с пятидесятью кредитами.

   -Мы срочно летим на Альфу Центавра на переговоры с землянами. Туда через три микроцикла прибывает дипломатическая делегация солнечной системы.

   -Мы? - без особой радости переспросил Ифтырах, так внимательно разглядывая выигранные деньги, как будто видел галактическую валюту впервые и совсем не радовался выигрышу.

   -Да. Ты летишь вместе со мной, - подтвердил прим-кард. - На свою беду ты оказался слишком хорошим пророком.

   -Я могу не спрашивать о судьбе вашего высокопоставленного соратника, господин? Я хочу сказать, о судьбе господина Высшего главнокомандующего Руухаса? - стараясь не проявлять неуместного любопытства, поинтересовался невольный пророк.

   -Можешь не спрашивать, - не скрывая злорадного удовлетворения, ответил Луттьерхарфс. - О ней никто ничего не знает. И о судьбе его заместителя тоже. "И о судьбе большей части фроггского флота, увы, тоже", - мысленно добавил старший офицер.

   Тритт-кард ответил довольной улыбкой на предупреждающий взгляд начальника - он не собирался болтать лишнего. Но непослушная маска выражала обуревавшие поэта чувства достаточно откровенно. Герой его знаменитой поэмы наконец-то получил по заслугам.

   На Альфу Центавра представителям Земли предложили лететь на той самой Ладоге, которой так и не суждено было доставить Валентина Орлова на Лесту. Валентин Сергеевич решительно отказался. Он с ужасом представил себе опустевший огромный лайнер, по которому потерянно бродят пять членов дипломатической группы.

   -Замятин доставит нас всех. У него новый транспорт, места достаточно, сам он - пилот экстра-класса. Быстро, спокойно и надежно, - объяснил Вервицкому начальник управления космических перевозок. - Не Ладога, конечно, уровень комфорта другой, но и лететь ведь совсем недалеко. Рукой подать.

   От недостатка комфорта демонстративно страдали только профессиональные дипломаты: Форестье и Мугамба. Сочувствия к ним никто не испытывал. Самопровозгласивший себя главой делегации адмирал Кукушкин бросал в сторону "неженок" насмешливые взгляды, изредка отвлекаясь от срочных переговоров со службами военного флота.