Встретимся через вечность

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Оставьте нас одних, прошу…

Сказавший это мужчина, шагнул в комнату и закрыл за собой дверь. Замер у порога, остановив на Никите свой взгляд. Смотрел в упор, удивлённо и весело. Ей-богу, ещё минута, и он рассмеётся во весь голос.

Что, чёрт возьми, происходит? Его рассматривали, не стесняясь, словно диковинную вещь в антикварном магазине. Кто это? Но прошла пара секунд, и догадка сумасшедшей кометой вдруг мелькнула в голове Никиты. Усталый мозг тут же стал рьяно искать подтверждения ей. Да нет, не может быть! Хотя… почему нет?! С ума сойти, этот день доконает его!

— Ну, здравствуй, — мужчина кашлянул и добавил уверенно и громко, — здравствуй, сын. Да, я твой отец… Сразу скажу, не знал я о твоём существовании. От слова "совсем".

«Здравствуй, сын»?! Те же самые слова, что Никита произнёс несколько минут назад? Сюрреализм какой-то! Он схватился за голову и разразился странным, нервическим смехом. вздохнул, пытаясь успокоиться. Бесполезно. Да что такое? Но, может, этот смех появился вовремя, чтоб помочь снять напряжение, иначе ему кранты…

Мужчина тоже засмеялся, его раскатистый звучал уверенно и громко, и стало понятно, что смеётся он часто и с удовольствием. Их глаза встретились, смех стал стихать. По большому счёту тут не до смеха.

— Константин, — мужчина протянул руку.

— Никита.

Руку он пожал, но как относиться к этому человеку, ещё неясно. Да Никита сейчас мало что понимал, хотелось сбежать отсюда, спрятаться где-нибудь, чтоб восстановить душевное равновесие и разобраться с тем новым, что нежданно-негаданно свалилось в его жизнь.

— Выслушаешь?

Не дожидаясь ответа, мужчина присел рядом и стал рассказывать о своей жизни, о встрече и расставании с Маргаритой. Его низкий голос звучал спокойно и уверенно, так говорит человек, который не чувствует за собой никакой вины.

— Вот как-то всё нескладно сложилось, — он закончил свой короткий рассказ. — Знаешь, я не испытываю упрёков совести. Хотя должен, наверное, — Константин замолчал, и напряженная тишина заполнила комнату, нависла над ними мрачной тучей. — Скажи что-нибудь, Никита, — не выдержав его молчания, наконец, произнёс мужчина.

Он бы сказал, если б знал, что. Без вины виноватый, значит? Но если разобраться, их истории так похожи, только его Никитка нашёлся намного, намного раньше. А этот… этот шёл к своему сыну слишком длинной дорогой. Надо же, истории-близнецы… Пока это единственная мысль, что пришла ему в голову.

— Мне надо идти, — Никита встал. — Соберусь с мыслями, тогда…

Что тогда, он тоже пока не знал. Выскочил в коридор, схватил свою куртку, дёрнул на себя дверь. Что-то говорил в спину Иван, Никита не слушал. Быстро, словно за ним гнались, сбежал по лестнице. На улицу, на воздух, на свободу от своих тревожных мыслей, заставлявших громко стучать сердце. Сел в машину, намереваясь доехать до ближайшей неоновой вывески. Бар, кафе, ресторан — Никите всё равно. Только хорошая порция коньяка вернёт ему способность соображать. Коньяк — это как по щекам нахлопать — сразу приходишь в себя.

Бар "Лаборатория" попался сразу, яркие синие буквы звали в уют и тепло. Странное название, химичат они там, что ли? Он вошел в зал с приглушённым светом, и только в дальнем углу ярко выделялась зона бара. Щедро опутанная светодиодной лентой, она притягивала взгляд, заманивала, выгодно подсвечивая батарею бутылок на полках.

— Коньяк, двести, — бросил официанту и взгромоздился на стул рядом.

Обхватил руками протянутый барменом пузатый бокал, сделал глоток, дотянулся до кусочка лимона… Минута, две… Кажется, отпустило, ослаб узел сплетённых воедино нервов, расправились до предела напряжённые мышцы. Всё… Теперь можно не спешить, согреть в руках этот напиток богов, смаковать не спеша. Общение с коньяком — целое искусство. "Жаль, терпение не мой конек", — подумал Никита и одним махом осушил бокал. Вот так! Закрыл глаза, наслаждаясь покоем и одиночеством, этими простыми чувствами, не всегда доступными в суете повседневной жизни. Подумал о сыне, которого подарил ему этот день, и снова, как глупая девчонка, внутренне ахнул. Боже мой, он счастлив настоящим, стопроцентным счастьем.

Рингтон телефона нарушил его душевную идиллию. На дисплее высветилось имя Макса. Никита нахмурился, только этого типа ему сейчас не хватало!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Рингтон телефона нарушил его душевную идиллию. «Макс» — высветилось на дисплее. Никита нахмурился, только этого типа ему сейчас не хватало!

— Да! — рявкнул он, прижав телефон к уху.

— Прошу, не отключайся, — вместо приветствия быстро произнёс его бывший друг. — Ты где? Надо поговорить. Это важно!

«Да иди ты к лешему!» — хотел произнести Никита, но почему-то сказал «да». Потому что он никакой, потому что он пьян и имел на это право.

— Ладно, — молодой человек помахал рукой бармену, привлекая его внимание, спросил адрес. — Я в баре на Гороховой, — бросил в телефон и с удовольствием нажал кнопку отбоя.