Встретимся через вечность

— Ладно, я займусь ужином. И подумаю обо всём, может, ещё чего в голову придёт, — Мария открыла дверцу холодильника. — Никита, останешься на ужин.

Он хотел сказать «нет», но почему-то кивнул. Домой ехать не хотелось, не хотелось видеть отца, или кем он там ему приходится? Прошёл за Алиной в её комнату, такую уютную, такую знакомую, где ещё немного пахло детством. Вон и кукла с золотыми волосами сидит на полке, свесив ноги в кружевных панталонах.

— Алин, когда свадьба? — Он разглядывал книги, разложенные на её столе. «Голос и актёр», «Актёрский тренинг: теория и практика». — Не замечаю подготовки к чудесному событию?

— Так мы отложили до весны. Учиться надо, учиться…

— И Макс согласился? Хотя, что ещё ему оставалось делать… А я тоже собираюсь на Ане жениться. Думаю, успеем до моего отъезда заявление подать. Иначе завязнет она в своей секте, не вытащишь…

— Вот это новость… — лицо Алины окаменело. — Ну, что ж, Ане повезло, из тебя получится прекрасный муж.

— Я буду стараться… — Никита развернулся к ней лицом, спросил тихо: — Ты простишь меня за ту историю? Сможешь? Я кляну себя, что не сдержался…

— Я сама виновата. Давай забудем, — ответила она, думая, что будет помнить вечно эти сладкие мгновенья близости. — Ты когда уезжаешь? — спросила быстро, пытаясь перевести разговор в более безопасное русло.

Никита назвал дату, билет уже куплен.

— Так скоро…

Оба замолчали, но в этом молчании были свои невысказанные слова, наверное, пока ещё не пришло их время.

— Вот дела, мы с тобой совсем взрослые, Алин. У каждого своя семейная жизнь скоро начнётся…

— Надеюсь, счастливая. А давай так, — она спрыгнула с дивана. — Как ты ни сложилась новая жизнь, встретимся через три года и всё-всё друг другу расскажем. Давай?

— Выдумщица. Ты расскажешь мне, что стала известной актрисой?

Алина не слушала, она села за стол, вырвала из блокнота два листа, начала писать, склонив русую голову.

— В Летнем саду в шесть, нормально? — взглянула вопросительно. — И давай одиннадцатого ноября, в день рождения моего любимого Достоевского? Я этот день всегда отмечаю. Хотя бы в мыслях.

— Давай, — Никита улыбнулся. — Кажется, я уже начал ждать этот день.

— Вот, возьми, — она протянула ему сложенную записку. — Чтоб не потерять, положи в любимую книгу. Обещаешь, что не забудешь о нашем уговоре?

Он кивнул.

— Ни о нашем уговоре, ни о лучшей своей подруге никогда не забуду…

Алина отвернулась, но молодой человек успел увидеть, как задрожала и скатилась вниз с её ресниц непрошеная слезинка. Горькая слеза по несбывшейся любви, по единственно нужному ей человеку, без которого и жизнь не жизнь и которого никак не получается забыть… И замерла на щеке.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Глава 11

На лекции по театроведению Алина чуть не уснула, ровный голос преподавателя убаюкивал, как колыбельная песня. Находясь на грани между сном и явью, она думала о том, что совсем скоро весна. Чудная пора, когда особенно хочется счастья… Много, пригоршнями… целые ладони… Или это по-прежнему роскошь…

— Алин, спишь, что ли? — громким шепотом, в самое ухо, спросила сидевшая рядом Мила, первая красавица курса.

Затуманенное сознание стало проясняться. Приоткрыв глаза, Алина повернулась к ней, сфокусировав взгляд на Милкиных бриллиантовых серёжках, подарке очередного любовника. Но почему же так хочется спать?

— Это Макс тебя ночами так терзает, что ли? На, глотни минералки.

Мила протянула ей пластиковую бутылку с водой. Эвиан, Мила другую не пьёт, по её разумению такой красавице должно доставаться от жизни только самое лучшее. Спрятавшись за спиной сидевшего спереди парня, Алина сделала пару глотков. И поперхнулась. Что это? Похоже, её сейчас вырвет. Да и в обморок она готова грохнуться, как кисейная барышня…

Помахав в воздухе рукой, она получила благосклонный кивок преподавателя, разрешавшего выйти. Пока бежала до туалета, гнала от себя счастливую мысль, лучше которой нет и быть не может. Беременна… Да! Ей никакие две полоски не нужны, чтоб понять это. Вон и соски уже совсем дурные, болючие, жёсткие… Бе-ре-мен-на… Сейчас лучше этого некрасивого слова нет ничего на свете. Потому что это ребёнок Никиты. Ошибки быть не может, с Максом они предохраняются, её жених строго за этим следит, считая, что ещё рано им думать об этом. Им, да, рано, но в отношении Никиты вступают в силу совсем другие законы. И Алинино тело надумало, для него не рано, а самое то…