Встречный удар

   Моему удивлению не было предела, я конечно знал, что Симонов намертво прицепился к нашей бригаде, но чтобы во так запросто по окопам в сопровождении Ильича. Нет, сам товарищ бригадный комиссар в первой линии бывал постоянно, и не только в минуты затишья. Личной храбрости, боевого духа, и способности сказать бойцам "делай как я", у этого человека не отнимешь. Хотя, и Симонов в Белоруссии в окружении был, выходил в боевой поход на подлодке. Скажу ему, может поймет?

   - Товарищ военный корреспондент, - я махнул рукой в направлении нейтральной полосы, - вон там, в степи, лежат немцы. Еще утром они жрали, гадили, считали себя расой господ, а свои трудности временными. Теперь они лежат в снегу и им больше ничего не надо. Они уже получили свои полтора квадратных метра украинского чернозема, и им его вполне достаточно. Чуть дальше окопались их "кригскамерады". Они пока живы, пьют шнапс и жрут консервы, но это ненадолго, вы поверьте. Завтра мы успокоим и этих. Они, товарищ Симонов, не защищают свою Родину, своих матерей и невест. Они пришли сюда грабить, грабить, и еще раз грабить. Грабеж - вот высшая форма существования арийского организма...

   Опустив глаза я увидел, что присевший на дно траншеи Симонов, зажал между плечом и щекой маленький фонарик и что-то яростно строчит карандашом в блокноте, - Пгодолжайте товарищ Кукушкин, пгодолжайте, - промычал он, поднимая на меня глаза...

   И тут на меня буквально навалился Брежнев, пытаясь раздавить в объятьях, правда целоваться не стал, видно ему уже объяснили, как это воспринимается в наше время, - Как сказал, сержант! - Прямо припечатал! -Грабеж - высшая форма существования арийского организма... - В гранит, в бронзу, в мрамор!

   Эх, с мысли с сбил, товарищ Брежнев, тайный гомосек ты наш. Да и Симонов видно понял, что продолжения не будет. Хотя... Нет, не надо. Или надо?

   - Товарищ Симонов, послушайте... - я напряг память, как-никак он один из моих любимых поэтов.

   Так убей фашиста, чтоб он,
   А не ты на земле лежал,
   Не в твоем дому чтобы стон,
   А в его по мертвым стоял.

   Так хотел он, его вина,--
   Пусть горит его дом, а не твой,
   И пускай не твоя жена,
   А его пусть будет вдовой.

   Пусть исплачется не твоя,
   А его родившая мать,
   Не твоя, а его семья
   Понапрасну пусть будет ждать.

   Так убей же хоть одного!
   Так убей же его скорей!
   Сколько раз увидишь его,
   Столько раз его и убей!

   - Замечательно! - всплеснул руками Симонов, - кто написал такие замечательные стихи?

   Я посмотрел на Брежнева, тот утвердительно кивнул.

   - Вы, товарищ Симонов, вы и написали! - ответил я, отвернувшись, чтобы не видеть его ошарашенной физиономии.

   Из-за поворота траншеи, чуть не сбив Брежнева с ног, выскочил командир первого отделения моего взвода, сержант Алешин. Наверное, что-то случилось?! Я-то посылал его к комбату с донесением и заявкой на патроны. А он обратно несется так, будто за ним гонится сам Гитлер с Герингом впридачу.

   Даже не переведя дух, Алешин, торопливо козырнул Ильичу, - Товарищ бригадкомиссар, разрешите обратиться к товарищу взводному?

   Дождавшись утвердительного кивка, Леха выпалил на одном дыхании, - Птиц, то есть товарищ старший сержант, тебя там комбат на НП зовет. - Срочно! - он оглянулся и видя что Брежнев с задумчивым Симоновым пошли дальше по траншее, яростно зашептал мне прямо на ухо. - Слышь Игорех, я не я буду, если папа что-то там не задумал. Ночью немцам, кажется, будет концерт...

   - Так, я осмотрелся по сторонам, - Лех, остаешься за старшего. В первую очередь набивайте ленты сколько хватит патронов. Если ты прав, они нам понадобятся.

   - Немкам тоже? - шепотом переспросил Алешин.

   - Им в первую очередь, - ответил я, - если будет вылазка, то "Утес" с собой тяжеловато тащить будет, а вот МГ-шки в самый раз... - хлопнув старого друга по плечу, я почти бегом направился в сторону НП.

   22 января 1942 года. Ночь, 03:35. г. Сталино, штаб 1-й танковой армии вермахта

   - Господа, положение просто катастрофическое, - генерал-полковник Эвальд фон Клейст обвел собравшихся тяжелым взглядом, - Господа генералы, должен сообщить вам пренеприятнейшее известие. Только что получено донесение разведки, о том, что конно-механизированный корпус Буденного с ходу взял Синельниково, и движется к Запорожью. Впрочем, обстановка наверняка уже снова изменилась, и не в нашу пользу. Синельниково было захвачено почти двенадцать часов назад, а известие об этом получено только сейчас. Русские научились создавать весьма эффективные помехи радиосвязи.