Встречи

Вдруг он увидел, как рядом со Спасской башней отворилась дверь и на площадь вышла смена караула у Мавзолея. Два солдата шагали один в затылок другому, держа на плече винтовку. Рядом шел разводящий. Солдаты были почти одни на площади, но держали себя так, словно на них смотрел весь мир. В тишине гулко звучали удары кованых сапог о мостовую. Вот солдаты поравнялись с невысокой оградой. Неслышная команда четко повернула их налево. Вот они подошли вплотную к старым часовым, остановились, замерли. Взяли винтовку к ноге. В это мгновение часы на Спасской башне стали гулко отбивать время. Старые часовые сделали шаг вперед, навстречу друг другу, и на их место встала новая смена. Еще одна неслышная команда. Еще один поворот. Старая смена ловко вскидывает винтовки на плечо и, мерно отбивая шаг, во главе с разводящим направляется к Спасским воротам.

Ватутин знал о том, что тело Ленина увезено из Москвы. Но эта торжественная церемония у пустого Мавзолея показалась ему символической: придет время и Ленин вернется в свой вечный дом.

- Николай Федорович, здорово!

То, что этот оклик относится к нему, Ватутин понял не сразу. Он смотрел на площадь, провожая глазами удаляющийся караул, но мысли его были далеко. Однако перед ним стоял высокий человек в кожаном пальто и военной фуражке. На его тонком носу плотно сидели большие роговые очки, которые очень не шли к продолговатому бледному лицу.

- Ты что ж, Николай Федорович, старых друзей перестал узнавать, - сказал человек и протянул ему крепкую руку, - загордился, вижу, совсем!

- А! Антон Никанорович, - улыбнулся Ватутин. - Привет, привет!.. Давненько мы с тобой не виделись.

- Да, уж года три! С самого Киева…

- Где ж ты сейчас, все небось директорствуешь?

- Директорствую, - как-то устало и хмуро усмехнулся Антон Никанорович. - Ну а ты все командуешь?

Ватутин кивнул головой. Помолчали. Антон Никанорович неловко топтался на месте.

- А я теперь на Урале, - сказал он, - работаю по близкой тебе специальности - танки и самоходки делаю…

- Ах вот как! То-то у меня на фронте танков маловато!.. Это, оказывается, ты их делаешь?

Антон Никанорович вдруг взорвался:

- Ну это ты брось, Николай Федорович! Мало!.. Это у тебя на фронте, может быть, и мало… Я не знаю, сколько тебе дают. А у меня каждые пятнадцать минут с конвейера сходят хочешь - танк, хочешь - самоходка.

- А куда же ты их деваешь?

- Куда?! Ты об этом не у меня, а у Ставки спроси.

- Вот распалился, - примирительно сказал Ватутин. - Если дела у тебя так хороши - радоваться надо!

Директор мрачно взглянул на Ватутина из-под очков.

- «Радоваться»! - зло усмехнулся он. - Я работаю. Из шкуры лезу вон, а меня все греют. Мало!.. Мало!.. Мало!.. Давай быстрее!..

- Кто же тебя греет?

- Как кто? - удивился Антон Никанорович. - Государственный Комитет Обороны греет. Вызвали и всыпали выговор. А теперь иди по ветерку и думай… - Он сокрушенно помотал головой: - Лучше уж самому на фронт идти. Там, по крайней мере, или грудь в крестах или голова в кустах.

- Кресты на грудь ты, конечно, больше любишь, - улыбнулся Ватутин. - Попал бы ко мне на фронт, я бы из тебя человека сделал. Какое у тебя звание?

- Да вот сказали, дадут звание генерал-майора. Ты, говорят, начальник военного завода, должен иметь звание.

Ватутин насмешливо прищурил глаза:

- Ну, генерал-майора я бы тебе сразу не дал!.. Загордишься. К тебе и не подступиться будет.

- Генералом я еще не был, не знаю, - парировал удар Антон Никанорович, - а вот что касается танков - могу сказать. Последний выпуск «тридцать четвертых» видел? Это мои танки. Гордиться есть чем.

- Да, танки хороши. А за что же тебя все-таки выговором наградили? А? - лукаво спросил Ватутин.

Антон Никанорович глубоко вздохнул.

- Требуют, чтобы я каждые десять минут по танку давал. А я пока не могу. У меня народ знаешь как работает. Днем и ночью! В холодных цехах. Ведь мы, можно сказать, на голом месте завод построили. Ну, прощай, Николай Федорович!.. Ты, я вижу, за назначением приехал?

- Почти угадал, - усмехнулся Ватутин.

- А у меня примета такая. Раз генерал без адъютанта гуляет, значит, одну должность сдал, а другую ему еще не подобрали.

- Верная примета, Антон Никанорович. Ого, опаздываю! - Ватутин пожал своему старому знакомому руку и быстро пошел через площадь.

Антон Никанорович посмотрел, как удаляется невысокая, плотная фигура Ватутина, постоял, а затем, глубоко засунув руки в карманы, пошел через площадь к гостинице «Москва».

…Через четверть часа Ватутин беседовал с Василевским, который подробно объяснял ему замысел новой операции.

По этому замыслу силы трех фронтов - Юго-Западного, Донского и Сталинградского - должны будут окружить группировку противника в районе Сталинграда, и не только окружить, но и уничтожить. Ставка поручает Ватутину новый, Юго-Западный фронт, занимающий участок от Клетской до Верхнего Мамона, протяжением в сто пятьдесят километров. Василевский предложил Ватутину продумать действия нового фронта и представить в Ставку свои соображения…

2