Встреча в пути

Он стоял в стороне возле блестящего в темноте автомобиля, мои сумки в целости и сохранности стояли у его ног.

Прежняя подозрительность моментально была вытеснена угрызениями совести.Я с благодарностью подошла к нему.

– Где ваша машина? Я сам поставлю ваши вещи, – спокойно спросил Виктор.

Оглядевшись, я убедилась, что нашей машины у вокзала по- прежнему нет.

– Хорошо. Не волнуйтесь!Мой друг довезет вас до дома, скажите ему свой адрес! – успокоил меня Виктор.

Мы уселись в автомобиль его друга по имени Женя. Мое сердце снова затрепетало от радости, что Виктор еще десять минут будет рядом.

Но стоило мне об этом подумать, как я увидела нашу иномарку, поворачивающую в сторону вокзала.

– А вот и мой муж, видите эту белую машину? – грустно проговорила я, удивившись этой грусти.

Сказать точнее, я была разочарована столь скорым появлением своего мужа.

Виктор быстро вышел и стал загружать сумки в багажник нашей машины. Я с ужасом поняла, что никогда его не увижу.

«Может он спросит мой телефон?» – пронеслась спасительная мысль. Я подошла поблагодарить его и попрощаться.

Мы попрощались.

Но он не уходил, молчал, смотрел на меня.

При свете фар я тоже глядела на него во все глаза, пытаясь запомнить. Огромный рост, лысая крупная голова без шапки, несмотря на мороз, спокойный добрый взгляд серо-голубых глаз, почти черных в этой ночи.

Казалось, ему тоже не хочется расставаться…Мы стояли напротив друг друга, опершись на дверцы машин.

« Ну же, спроси телефон?!!!» – билось в моем разгоряченном мозгу. Но он вежливо помог мне сесть в машину к мужу и ушел.

По дороге муж рассказывал мне домашние новости, радостно поглядывая на меня. Машина скользила по почерневшей от весенних оттепелей дороге, а меня в этой машине не было.

Точнее, здесь присутствовало только мое физическое тело. А сама я тем временем ехала где-то там, в блестящем черном автомобиле.

Рядом с высоким лысым мужчиной в потёртой дубленке и вдыхала запах его кожи.

Что со мной?

Наутро после приезда, мне позвонили с работы и попросили срочно выйти на смену. Необходимо было подготовить доклад по льготному лекарственному обеспечению.

Таким образом, обещанный мне начальником трехдневный отдых отменялся.

« Так-то оно и лучше, активная работа всякую дурь выгонит из головы! » – рассуждала я, собираясь в департамент.

Все дни проходили в плотных заботах, разборе жалоб, совещаниях и конференциях. Приказы и дополнения к ним сыпались к нам, как из рога изобилия. Областное управление здравоохранения все время было на проводе, факс у секретаря разогревался от выползающей из его недр непрерывной бумажной ленты, плывущей к нам со всякими распоряжениями.

В ответ мы выстраивались в очередь и посылали кипы листов с готовыми отчетами о проведенных мероприятиях.

В редкие минуты перерывов я забегала в комнату статистиков, самую большую из всех кабинетов, где мы пили чай. Задумав перекусить, приходилось жевать очень быстро, поскольку через минуту мог заглянуть секретарь и вызвать к телефону.

А так как с набитым ртом говорить невежливо, то я обычно ограничивалась чашкой зелёного чая. При этом аппетита у меня не было, он странным образом пропал, а вместо него появилась рассеянность и задумчивость.

Коллеги часто окликали меня во время чаепития .

– А, что? Что ты сказала? – переспрашивала я, словно опускаясь на землю.

Голоса коллег грубо врывались в мой поток сознания, разгоняя мечтательный туман, плотной завесой стоящий в моих мыслях.

– Тебе надо пройти обследование у эндокринолога, ты похудела и стал виден болезненный блеск глаз! Похоже, начинается весеннее обострение твоего тереотоксикоза! – изрек Владимир Евгеньевич, заместитель по лечебной части.

Сам он был по врачебной специализации кардиологом, но многолетнее отсутствие практики лишило его врачебной интуиции. Моя болезнь была скорее по его сердечной специальности.

Еще мной, без сомнения, заинтересовались бы психотерапевты.

Бессонница, мучившая меня эти три месяца, проваливание сознания в какую-то другую реальность, где я бесконечно ехала в вагоне и бесконечно разговаривала с сероглазым незнакомцем, совершенно меня опустошали.

Иногда ночью, я немного забывшись сном, вдруг просыпалась и явственно ощущала, что рядом со мной лежит Виктор. Я даже слышала его дыхание.

Я открывала глаза и видела спокойно спящего мужа. Мне пришла в голову мысль, не произношу ли я вслух имя Виктор, отчего мне стало не по себе.

Как найти определение этим чувствам? Что происходит со мной?

Отчего двенадцать часов, проведенных с человеком, стали так важны для меня?

Невозможность увидеться с ним не давала мне покоя.

В мое сердце заползла иссушающая тоска. Как будто я заразилась инфекционной лихорадкой непонятного происхождения, возбудитель которой еще не изучен наукой.

Мне мучительно хотелось снова увидеть Виктора.

Мне казалось, что увидев его еще раз и узнав о нем больше, я разочаруюсь в нем и навсегда исцелюсь от него.