Встреча в пустыне

Идти по песку оказалось еще труднее, чем она предполагала. Кили попробовала ступать на носочках, но каблуки были слишком высокими и врезались в слежавшийся песок, как нож в масло. Ну почему она послушалась Троя и надела эти смехотворные туфли?!

Потому что он считает, что они сексуальны. Как и чулки с кружевным верхом, и перчатки без пальцев. Как это нелепое платье с кружевным лифом, V-образным вырезом на спине, мини-юбкой с рядами кружев. Отхватив джекпот, Трой прямо помешался, и она, как всегда, пыталась стать такой же дикой и безумной, как и он.

Так что ничего нового. Долгое время она подделывалась под сумасбродство Троя, стараясь убедить себя, что она так же безразлична к условностям, как и он. Сейчас она понимала, что не создана быть «дикой и безумной», как Трой. Они не подходили друг другу изначально. Она хотела собаку, он хотел годовой пропуск в бары и салоны на Черч-стрит; она думала о доме и ребенке, он думал о молодежном лагере на озере и о лыжных спусках. Она так старалась сохранить положение женщины Троя, что не хотела замечать правду.

Кили прошла всего несколько сот метров и больше уже не могла ни о чем думать. Положение ее было мучительно. Слепящее солнце жгло кожу, губы и рот спеклись от сухого воздуха пустыни, мелкие камушки набились в лаковые туфли, причиняя жуткую боль при каждом движении. Шляпка с вуалью, часть наряда невесты, с самого начала еле сидевшая на голове, теперь болталась из стороны в сторону и слабо защищала лицо от солнца.

Кили мрачно размышляла, хватит ли ее удар до захода солнца, или она свалится на краю дороги от обезвоживания, на поживу стае хищников, и тут резкий гудок заставил ее вздрогнуть. Она невольно повернулась к источнику шума.

Это была машина, взятая напрокат другом Троя. Приблизившись к Кили, она замедлила ход, и девушка остановилась, готовая махнуть рукой на гордость ради собственного спасения. Из двух неизбежных зол она решила выбрать меньшее. Но машина не остановилась. К стеклам длинных окон прижались наглые лица дружков Троя, их безобразный смех эхом отдавался в голове.

Еще одно унижение! Мало им того, что она бредет вдоль шоссе в подвенечном платье, напоминающем о борделе, так они еще и глумятся!

В другое время она бы разозлилась.

В другое время этот ничтожный эпизод стал бы анекдотом, который можно было бы рассказать на вечеринке. Но в этот момент Кили хотелось только одного — сесть и разрыдаться. Она бы так и сделала, имейся у нее в запасе слезы. Но женщина на грани обезвоживания не может рисковать ни единой каплей. Так, что она шла. И дымилась.

«Удача шепчет, потеря ее кричит» — пришла на ум одна из бабушкиных поговорок. У бабушки были поговорки на все случаи жизни.

Надо было слушаться бабушку, думала Кили. Она ее предупреждала: не жди добра от больших городов, не водись с разнузданными городскими жителями. Такими, как Трой Митчел — дерзкий красавец, отвергающий любые запреты, живущий под девизом «Лови момент». Обаятельный, непочтительный, он был воплощением свободы, о которой она мечтала, сидя на задней террасе доме, отрезанная от всего мира, раскинувшегося за пределами Лейксайда.

Погруженная в свои мысли, она споткнулась о торчащий из земли камень, но все же ухитрилась удержать равновесие и не упасть лицом в песок. Подумать только, часы, проведенные в школе танцев мисс Сильвии, она считала потерянным временем!

Бабушка была права: нечего было уезжать из Лейксайда. Сидела бы сейчас на той террасе, обдуваемая ветерком, а не топала бы по проклятой Богом пустыне, задыхаясь от выхлопных газов, на пути к самому худшему, что может предложить цивилизация. При каждом шаге каблуки утопали в песке, а вывихнутая стопа еще больше затрудняла ходьбу. Раздражение сменялось настоящим отчаянием. Нет, без такси ей не обойтись.

Кили никогда не ездила в такси, тем более не голосовала на дороге, но не находила в этом большой проблемы. Она не раз видела в кино, как это делается: поднимаешь руку и кричишь: «Такси!» — вот и все.

Она встала лицом к движению, ожидая, когда покажется такси. Каблуки мигом увязли в песке. Секунды тащились черепашьим шагом, но все же вскоре появилась машина с домиком на крыше. Подняв руку, Кили крикнула:

— Такси!

Машина промчалась мимо, как будто Кили была невидимкой. Она огорченно вздохнула, через несколько минут повторила попытку — опять неудача! От удивления у нее отвисла челюсть. Следующее такси замедлило ход, и, прежде чем снова набрало скорость, Кили заметила ребенка в заднем окне. Ребенок сза­ди — все же лучше, чем взрослый, скривившись, подумала Кили.

Еще одна промчавшаяся мимо машина вызвала у Кили приступ праведного гнева. Таксисты получают лицензию! Разве это не налагает на них ответственность за людей, попавших в беду? Что же, попробуем по-другому.

Она вздернула юбку, отставила ногу, выпятила грудь и состроила завлекательную улыбку. Следующий водитель притормозил... чтобы наглядеться, что-то сказал двум мужчинам в тропических рубашках и газанул с такой силой, что из-под колес взвился вихрь пыли.