Встреча в час волка

Стелла полюбила Вадима? Да, конечно. У нее так много любви, хватит не на одного мужчину. Другой вопрос: как именно она любила Вадима? Стелла смогла себе честно ответить и на этот вопрос. Ее душа и тело опять потянулись к источнику надрывного призыва, тяжелой тоски, готовности нарушить все запреты. Может, кто-то и верит в победу спокойной, упорядоченной, любви-сотрудничества. Но только не Стелла. Ей тесно и скучно в таком союзе. И самое главное: в нем угасает ее сердце, которому суждено рваться к союзу вопреки всему, ее тело чахнет без любви на грани катастроф, крушений и бед. Только такая любовь и кажется ей настоящей.

Стелла не боялась их сравнивать. Андрей, тот Андрей, с которым они встречались на краю своих судеб, был всегда восторженно-потрясенным. Он пил ее без устали и насыщения, как воду из чистого родника в пустыне. Он тратил себя, свои часы, дни, секунды, годы щедро, радостно, горюя лишь о том, что время его прерывает.

Вадим был осторожным, глубоким и удрученным даже в самые сладкие минуты. Он принял свое чувство к Стелле как награду и казнь, как счастье на беду. Он изучал ее. Он трепетно и скупо касался ее. Ласкал каждый кусочек ее тела своим тоскующим, все запоминающим взглядом. Он сам себе казался ребенком, который вдруг увидел то, что ему захотелось больше всего на свете. За это — и только за это — он готов был отдать все, что имеет, отказаться от того, что вчера казалось самым дорогим. Он получил недосягаемую мечту. И ни в какой ситуации, ни под каким давлением от нее не откажется.

— Ты любишь Ирину? — спрашивала у него Стелла.

— Конечно, — спокойно отвечал он.

— Ты любишь Антона?

— Ты же знаешь, я обожаю этого малыша.

— И ты встречаешься со мной…

— Да. И это главнее всего. Так получилось. Не может мужчина сопротивляться такому победному желанию. Если завтра будет нужно, я умру за сына и жену. Но жить я теперь могу только ради тебя. Ради нашей любви.

Вот так теперь они работали. И тайна их встреч очень быстро для всех стала секретом Полишинеля. Конечно, Вадим как-то объяснялся с Ириной. Ведь они раньше почти не разлучались. Теперь он открыто воровал у семьи вечера, или часть ночи, или кусочек белого дня, когда мог бы безмятежно гулять с Ириной и Антоном. Ирина терпела, каменела, худела. Выхода она явно не видела. Не представляла себе жизни без Вадима. Терпела и даже пыталась общаться, как прежде, со Стеллой. Чего это ей стоит, Стелла поняла однажды, когда они пришли в гримерку «почистить перышки». Смыть макияж с потных лиц, умыться, причесаться, попудриться. Они сидели перед одним зеркалом. Стелла поймала в отражении несчастный взгляд Ирины, и ее сердце зашлось от жалости. Она сказала:

— Какая ты хорошенькая, Ира. У тебя такое нежное лицо, такая гладкая, красивая кожа. А я у себя давно уже ловлю следы смеха или плача. Без хорошего тона для лица в кадр не сяду.

— А ты злая лицемерка, — жестоко и бессильно ответила Ирина. И в глазах ее была ненависть.

Вот это оборотная сторона. Стелла с ней не была знакома. Она никогда не встречалась с женой Андрея. А Ирина ей на самом деле нравилась. И все это были разные вещи. Отношение Стеллы к Ирине, ее привязанность к малышу Антону и эта невозможная связь, которая ни от кого не зависела. Она просто была неизбежной.

Первым восстал самый, казалось бы, подчиненный и слабый. Андрей давно уже читал Стеллу, как книгу своей главной науки. Она была его самым высшим образованием. Он мог бы защитить любую диссертацию по теме «Стелла». Он все увидел и поймал только по ее вздохам, взглядам, по запаху предательства. И он не осудил. Он принял это как неизбежность. Как расплату за свою потребность в скучном и законном союзе. Он понял, что она должна лететь на огонь особой страсти. Дело было лишь в том, чтобы ей встретился такой же человек, как он сам. Мужчина, способный все отдать за любовь. И чем больше преград будет на их пути, тем больше шансов у этого мужчины завоевать сердце Стеллы. Значит, преград до отчаяния много, раз Стелла мысленно уже с другим. С тем, который стал ей дороже Андрея. Он не стал выяснять ничего.

Однажды вечером, когда Стелла тихонько вошла в квартиру, мечтая о том, чтобы не разбудить Андрея, он вышел к ней одетым, с той самой сумкой в руках.

— В общем, так, наверное, — смущенно улыбнулся он. — Моя жена принимает меня, блудного козла, обратно. Дочки тоже. Даже рады. Так что у меня все в порядке. Ты не переживай. Мне стыдно, что я так долго испытывал твое терпение, уже все понимая. Поверь мне, милая. Я — последний человек, который может помешать твоему счастью. Или несчастью. Это неважно. Я не буду мешать тому, чего ты хочешь сейчас.

— Я не хочу, чтобы ты уходил, — вырвалось у Стеллы.

— Это неправда. Мы оба это знаем. А я не хочу, чтобы ты теперь мучилась виной из-за меня. Буду нужен — позови. Прощай, любовь моя Стелла.