Встреча в час волка

Это и называлось — не буду давить. Стелла какое-то время не вмешивалась, просто наблюдала. И заметила, что сын часто прячет от нее глаза. Что в его комнате появляются новые вещи — телефон, планшет, камера, — которые он не распаковывает. Он собирается это везти на новую квартиру, которую отец, очевидно, ему уже показал. Мальчик по-прежнему был со Стеллой милым и доброжелательным. Просто он уже научился думать о себе. И явно устал от ситуации в семье, когда виноватая мама приходит от чужого дяди, а отец постоянно удручен и мрачен. Николай стал другим, переехав на съемную квартиру. Он как будто вышел из пыточной. Цена, которую он платил за сохранение семьи, показалась ему настолько чрезмерной. Это были годы жизни. Не только его годы, но и годы жизни ребенка, который не должен был знать ничего подобного. И Николай расставил приоритеты. Не было уже никакой любви. Не было задетого самолюбия. Не было никакого желания близости с предавшей его женщиной. Пытаясь что-то преодолеть во имя сына все эти годы, он просто заставлял себя выполнять повинность. Знал, что Стелла в это время думает о другом, чувствовал отвращение к самому себе. А сейчас он вышел на свободу. И видел возможность теплого, ничем не омраченного будущего с единственным родным человеком. Николай оказался мужчиной, который больше ориентирован на ребенка, чем на жену. И для него теперь было очевидным, что второй брак возможен только в одном случае: если женщина станет матерью его сыну.

Стелла умела понимать мужчин. И, конечно, она любила сына. Ценила Николая, который столько вложил в Стасика. То, что мальчик рос умным и начитанным, — это заслуга отца. Стелла просто старалась быть безупречной мамой по хозяйственной части, что ли. Она не боялась, что ребенка у нее начнут отбирать насильно по решению суда. Ад был бы на земле, если бы так наказывали всех, кто осмелился полюбить. Ад именно для детей. Ее пугала только процедура суда, необходимость отвечать на вопросы, которые касаются самого интимного. И этот ужасный момент: двенадцатилетнего мальчика уже могут заслушать в суде в присутствии педагога и психолога. Это за гранью. Николай и сам понимал, что его угроза была лишней. Он не хотел, чтобы Стасик подумал, что они обидели и унизили маму. Так получилось, что они просто оба ждали ее добровольного согласия на такой вариант жизни — она свободна от них, они свободны от нее. Да, был этот брошенный ей мостик: она может отказаться от встреч с любовником, и Николай вернется. Но шли дни, месяцы, Николаю становилось ясно, что он не хочет ее вынужденного возвращения в семью. А для Стеллы и вопроса не было. Расстаться с Андреем, предать настоящую любовь — нет. Только не это. Она — женщина, которая узнала, что есть настоящая женская жизнь. У нее впереди много полноценных лет с любимым… Они не расстаются с сыном. Они просто будут жить в разных квартирах и видеться так часто, как захотят. Да, пожалуй, это единственно возможный для всех вариант. Стелла согласилась на развод и на условия мужа.

Она горько плакала, когда Стасик с рюкзачком за спиной торопился из их квартиры вслед за отцом, который нес в машину два чемодана его вещей. Она целовала сына, гладила его родной лобик, шелковые волосы, а в его серых глазах с длинными ресницами, как у нее, совсем не было грусти, не говоря уж о слезах. Он предвкушал другую, новую жизнь. Обещал, конечно, приезжать и каждый день звонить… Как бы не так! Весь вечер и ночь разрывалось сердце Стеллы. Она даже не смогла позвонить Андрею и сказать, что осталась одна. Что он может к ней приехать. В эту ночь она хотела оставаться одной. В эту ночь она платила по счетам. Больно и дорого платила. Рано утром бросилась к зеркалу. Ей казалось, что ее волосы стали вялыми и седыми, что она покрылась морщинами, что глаза потускнели, как у всех женщин, отвергнутых близкими людьми.

Но пальцы, как всегда, утонули в густой копне темно-русых вьющихся волос. Новых и катастрофических морщин не было, красивые серые глаза смотрели на брошенную женщину в зеркале печально, но уже без страшной боли и тоски. И Стелла облегченно вздохнула. Так получилось. Такая судьба. Драматичная судьба пылкой, яркой, эффектной любовницы. У таких женщин не бывает легких судеб.

Стелла постояла под душем, выпила кофе и позвонила Андрею. У него от потрясения пропал голос. Стелле показалось, что он плачет. Вечером он позвонил ей с работы и сказал, что едет к ней. Домой. Вошел с небольшой спортивной сумкой, это было все, что он взял, уходя от жены и детей.

У него дрожали от волнения руки, когда он обнимал Стеллу. Он первый раз переступил этот порог. Она впервые приготовила для него семейный ужин. У них была первая, всеми признанная, отвоеванная у стольких судеб, практически законная ночь. В его страсти не было отчаяния, в реакции ее тела не было надрывающего душу предчувствия неизбежного расставания.