Встреча тиранов

— Церковь на холме, — сказала Эля. — А он, наверное, в доме живет, возле церкви. Красный дом такой.

— Точно, — согласился милиционер. — Он там живет.

— Зря он колотит, — сказал Спиридонов, — и без него плохо.

— Может, он хочет предупредить, — сказал Шубин. — Или привлечь внимание.

— Не знаю, не знаю, — сказал Спиридонов. — Какой дурак услышит, выскочит из дома и вот ему и конец.

Они замолчали, колокол продолжал бить, словно пытаясь разбудить мертвый город.

— Я бы полжизни сейчас отдала, только бы до дому дойти, — сказала Эля.

— Не швыряйся жизнью, девушка, — сказал Спиридонов. — Еще нарожаешь.

Эля поежилась, но сделала вид, что не расслышала.

Она потянула Шубина за руку — чтобы уйти.

— И точно холодно, — сказал Спиридонов, заметив ее движение.

— Пошли, я совершу сейчас рейд на второй этаж — чтобы бутылка не пропала.

Шел второй час ночи, на шестом этаже холл опустел. Три человека спали сейчас в креслах, поставив рядом вещи, остальные все же разошлись по комнатам.

На четвертом этаже все еще играла музыка. Спиридонов сказал:

— Разогнать их, что ли? Пир во время чумы устроили.

— Не тратьте силы, только нарветесь на скандал, — сказал старик. Он все еще читал Евангелие. — Они хотят заглушить страх. Каждый это делает, как может.

— Но нам-то бояться нечего.

— Люди, которые мертвые, тоже ничего вчера не боялись.

— Ладно, пошли, — насупился Спиридонов, — нечего тут мистику разводить.

На третьем этаже у стола стаяли Гронский и шестерка Плотников. О чем-то шептались.

— Вас долго не было, — сообщил Гронский Спиридонову. — Пока никаких происшествий не произошло.

— Отдыхайте, — сказал Спиридонов. — Завтра трудный день.

Звук колокола сюда не проникл.

— Я пошел на второй этаж, — сказал Спиридонов. — Надо проверить.

— Я с вами, — вызвался Гронский.

— Обойдусь, — сказал Спиридонов.

Лампа совсем уже выгорела, вот-вот погаснет.

— Ты лучше сходи, Гронский, наверх, — сказал Спиридонов. — Принеси другую лампу, там вроде лишняя есть. Только у старика не отбирай.

Он подмигнул Шубину.

— Даю вам пять минут, — сказал Шубин. — Потом высылаю спасательный отряд.

— Я сам кого хошь спасу, — сказал Спиридонов и, убедившись что Гронский с шестеркой ушли, уверенно двинулся к лестнице.

Лампу он взял с собой. Стало темно.

— Я комнату нашла, — сказала Эля. — Пойдем, ты поспишь немножко. Тут рядом, вторая от края.

Шубину спать не хотелось, но он послушно пошел за Элей — она должна быть занята, думал он, хотя никак не мог придумать ей такого занятия, чтобы она отвлеклась от мыслей о доме.

Эля толкнула дверь. Номер был куда больше, чем у Шубина.

— Люкс, — сказала она. — Он был пустой, они всегда люксы держат для особых гостей. Как Спиридонов.

— А кто он такой, не знаешь?

Шубин отодвинул тяжелые шторы, чтобы впустить в комнату лунный свет.

— Вроде бы начальник главка. Из Москвы. Он Гронского начальник.

— Странный человек. В нем нет страха. И нет вины. Как будто он на каких-то маневрах.

— Это хорошо или плохо? — не поняла Эля.

— Не знаю. Но знаю, что сейчас лучше, что он с нами. Бывают люди, которые умеют командовать. Это призвание.

— Он умеет, это точно, — сказала Эля.

Шубин притянул к себе Элю, поцеловал ее в закрытые глаза. Она покорно стояла рядом. Потом сказала:

— Не надо сейчас, хорошо?

— Что не надо? — не понял Шубин. И тут же догадался, улыбнулся и ответил: — Я просто тебя поцеловал. Понимаешь — просто, потому что ты хорошая и я тебя люблю.

— Правда?

— Честное слово.

Он смотрел в ее глаза — удивительно, как он привык к темноте, словно лемур какой-то.

— Мне страшно, — сказала Эля. — Но я очень счастливая. Это плохо?

— Почему плохо?

— Потому что Митька и мама там, а я счастливая?

— С ними ничего не будет. Я тебе слово даю.

— Спасибо, ты добрый.

Шубин посмотрел в окно — как там люди на крыше вокзала?

Но никого не увидел.

И замер от удивления. К вокзалу подходил товарный поезд. Яркой звездой появился огонь прожектора, ударил по вокзалу, протянулся дальше. Даже сквозь стекло было слышно, как стучат колеса. Поезд миновал вокзал. В просвете между зданием вокзала и багажными строениями было видно, как проскакивают вагоны.

— Неужели он не заметил? — спросила Эля.

— Он и не должен здесь останавливаться, — сказал Шубин. — Только если впереди какое-нибудь препятствие.

— Какое?

— Может быть, состав не увели с пути, или человек лежит… Не знаю.

— Пускай ничего не будет, пускай он проедет, — сказала Эля.

И как бы в ответ на ее слова раздался отдаленный скрежет. Вагоны начали как-то дергаться, замедляя ход, поезд останавливался.

— Черт, сглазил, — сказал Шубин.

— Он представил себе, как машинист, увидев какое-то препятствие или почувствовав неладное, потому что не освещен вокзал и не горят светофоры, начал срочно тормозить. Он остановит состав… вот-вот. Потом скажет своему помощнику: «Свяжись со станцией, что у них там приключилось, чего не отвечают?»

И никто им не ответит.

Видно было, как все медленнее тянутся мимо вокзала вагоны. И вот поезд остановился… А сейчас машинист спрыгнет на землю… вот он упал… Вот его помощник спускается к нему, чтобы узнать, что случилось…

— Все!

— Что все?