Встреча с Хичи

— Альберт, — неуверенно сказал я, — ты хочешь сказать, что вселенная нас раздавит, превратит в… как ты это называешь… в флоэму?

— Совершенно верно, мой дорогой мальчик!

— И от этого ты так счастлив?

— Именно! О, — сказал он, остановившись на полпути и глядя на меня, — я понимаю вашу проблему. Но это не произойдет скоро. Не раньше чем через миллиард лет, это точно.

Я сидел, глядя на него. К этому новому Альберту надо привыкнуть. Он не замечал ничего необычного, продолжал счастливо рассказывать о новых идеях, возникших в связи с премиями, и о том, какие мысли приходили ему в голову.

Новые мысли?

— Минутку, — сказал я нахмурившись, потому что чего-то я здесь не понимал. — Когда?

— Что когда, Робин?

— Когда ты об этом думал? Ты был отключен все время до нашего разговора…

— Совершенно верно, Робин. Когда я был «отключен», как вы выражаетесь. — Он померцал. — Миссис Броадхед снабдила меня встроенной базой данных, хардвер. Я не перестаю существовать, когда меня отключают.

— Я не знал этого.

— Вы себе не представляете, какое это для меня удовольствие! Просто думать! Всю жизнь я только этого и хотел. Молодым человеком я плакал из-за невозможности посидеть и подумать — например, реконструировать доказательства хорошо известных математических и физических теорем. Теперь я часто могу это делать, и гораздо быстрее, чем когда я был жив! Я глубоко благодарен вашей супруге за это. — Он наклонил голову. — А вот и она, Робин. Миссис Броадхед? Я только что вспомнил, что еще не выразил вам благодарность за новое программирование.

Она удивленно посмотрела на него, потом покачала головой.

— Дорогой Робин, — сказала она, — я должна кое-что сказать тебе. Минутку. — Она повернулась к Альберту и произнесла три или четыре фразы по-русски. Он серьезно кивнул.

Иногда мне нужно много времени, чтобы понять, но теперь я наконец понял. Происходит что-то такое, о чем я должен знать.

— Послушай, Эсси, — сказал я встревоженно; тем более встревоженно, что я не знал, из-за чего собственно тревожусь, — что случилось? Вэн натворил что-то?

Она серьезно ответила:

— Вэн улетел с Врат, и вовремя улетел, потому что его ждали большие неприятности с Корпорацией «Врата» и со многими другими. Но я хочу поговорить не о Вэне. О женщине, которую я видела в своем магазине. Она очень похожа, дорогой Робин, на женщину, которую ты любил до меня, на Джель-Клару Мойнлин. Так похожа, что я решила — она ее дочь.

Я смотрел на нее.

— Что?.. Откуда ты знаешь, как выглядела Клара?

— О, Робин, — нетерпеливо сказала она. — Двадцать пять лет, а я специалист по обработке информации. Думаешь, я не захотела узнать? Я очень хорошо ее знаю. Все сохранившиеся записи.

— Да, но… у нее не было дочери. — Я смолк, думая, а уверен ли я в этом. Я любил Клару сильно, но не очень долго. Вполне возможно, что в ее жизни были эпизоды, о которых она мне не рассказывала.

— Вообще-то, — практично сказала Эсси, — прежде всего я подумала, что она может быть твоей дочерью. Только теоретически. Но возможно. Она могла забеременеть от тебя. Но теперь… — Она вопросительно повернулась к Альберту. — Альберт? Поиск завершен?

— Да, миссис Броадхед. — Он кивнул. Выглядел он очень серьезным. — В данных о Джель-Кларе Мойнлин нет никаких сведений о ее ребенке.

— И что же?

Он достал трубку и принялся вертеть ее.

— Сомнений в ее личности нет, миссис Броадхед. Она прилетела два дня назад вместе с Вэном и зарегистрировалась.

Эсси вздохнула.

— Тогда, — храбро сказала она, — сомнений вообще нет. Женщина в магазине была сама Клара, а не самозванка.

В этот момент больше всего на свете мне требовалось успокаивающее оздоровляющее присутствие моей старой психоаналитической программы Зигфрида фон Психоаналитика. Мне нужна была помощь.

Клара? Жива? Здесь? И если невозможное возможно, что же мне делать?

Легко сказать себе, что я ничего не должен Кларе, что все долги я уже заплатил. Платой были долгие годы печали, глубокой безнадежной любви, чувство утраты, от которого меня не излечили окончательно три десятилетия. Ее отняли у меня, я не мог перепрыгнуть через пропасть, и единственное, что помогло мне это перенести, — в конце концов я убедил себя в том, что это НЕ МОЯ ВИНА.

Но пропасть каким-то образом оказалась преодолена. И вот у меня верная жена и установившаяся жизнь, и в этой жизни нет места для женщины, которую я обещал любить всегда.

— Больше того, — сказала Эсси, наблюдая за моим лицом.

Я не очень хорошо участвовал в разговоре.

— Да?

— Больше того. Вэн прилетел с двумя женщинами, не с одной. Вторая женщина — Долли Уолтерс, неверная жена человека, с которым мы виделись в Роттердаме, помнишь? Молодая особа. Плачет, краска на глазах потекла. Очень красивая женщина, но не очень умная. Военная полиция США арестовала ее, когда Вэн улетел без разрешения, поэтому я решила с ней поговорить.

— С Долли Уолтерс?