Встреча с демонами

— Какого чёрта? — спросила я, пытаясь сесть, но он оттолкнул меня назад, дерзко усмехнувшись с жаром в глазах.

— Я же говорил, что возьму тебя, Лена, — хрипло произнёс он и опустил голову, чтобы поцеловать моё плечо, отчего меня бросило в жар, и в животе разгорелся пожар.

— Лукьян, Вознесение сегодня вечером, — ответила я, задыхаясь, и тонко напомнила ему, почему это плохая идея.

— Да, — продолжил он, скользнув пальцами под мягкий материал, чтобы ущипнуть сосок. Лукьян внимательно следили за моей реакцией на его прикосновение. Я знала, что он проверяет меня, видя, насколько сильно я пострадала от нападения. — На самом деле, мне жаль того хрена, который окажется в паре с тобой, — прорычал он.

— Это просто идиотские слова. Я не настолько плоха, — резко ответила я, моя гордость уже была задета, но услышав это, я почувствовала, как гнев пульсирует в моём и без того пульсирующем теле. Почти никто не смотрел на меня сексуально с момента нападения, и это ранило. Я чувствовала себя потускневшей игрушкой, которая никому не нужна, потому что она не новая и не блестящая.

— Потому что он никогда не получит тебя, — мягко пояснил Лукьян, сильнее сжимая мой сосок, и я ахнула. — Не полностью; ты можешь трахнуться с ним, но будешь думать обо мне, желая, чтобы я был между этих сексуальных бёдер. Когда ты кончишь, ты увидишь не его лицо, а моё.

— И почему это? — потребовал я ответа.

— Потому что ты моя, Лена. Мы оба это знаем. Тебе нужен не другой мужчина, а я.

— Если так, то почему бы не сделать меня своей прямо сейчас? Почему бы не отменить выбор? — Я заметила, как он закрывается, и хмурился. — Я могу хотеть тебя, Лукьян, но у меня нет выбора в этом вопросе, да и у тебя тоже, — пробормотала я. — Кроме того, я не твоя. Я тебе не принадлежу. Я своя. Вознесение — время, чтобы мне получить силы. Для меня важно сделать всё правильно.

— Что произойдёт, если тебя не выберут? Такой шанс есть всегда, — резко сказал он. — Что ты тогда будешь делать? — Он подождал, пока я пожму плечами, а затем прошептал: — Я никогда не говорил, что владею тобой; Я сказал, что ты моя.

— Я мало знаю о самом ритуале, но уверена, что ни один Фицджеральд никогда не пропускал отбора, и не планирую стать первой. Особенно когда в город вторгаются демоны, — с гордостью ответила я. Если начнётся драка, я планировала отомстить за то, что мне пришлось пережить.

— Демоны смертельно опасны, — протянул он, продолжая рассеянно поглаживать мой сосок.

— Вообще-то, тело моё, — объявила я, когда боль между ног стала невыносимой.

— Так ли это? — невинно спросил он, опалив дыханием мою шею, прежде чем прижаться поцелуем к учащённому пульсу. — Мне плевать на традиции, но я знаю, что как только Праздник урожая закончится, ты будешь моей во всех смыслах этого слова. Я планирую делать с тобой кое-что грязное, а ты станешь умолять меня о большем.

— Есть ли что-нибудь, что тебя волнует? — спросила я, ненавидя факт, что простое прикосновение или почти всё, что связано с ним, заводит меня.

— Сложный вопрос, — пробормотал он, садясь и глядя на меня. — Найди что-нибудь, что не разорвано; ковен запрашивает всех ведьм.

— Ну, у меня было много таких вещей, — пробормотала я, потянув Лукьяна вниз, пока наши рты не оказались в нескольких дюймах друг от друга. — До тебя, — закончила я, задыхаясь.

— Мне нравится, когда твоя одежда на полу, а не на тебе, маленькая ведьма, — сказал он, прежде чем мягко коснуться своими губами моих. Затем прикусил мою нижнюю губу, потянув, прежде чем отпустить и погрузить свой язык в мой рот. Поцелуй вышел не требовательным, но всё равно у меня поджались пальцы, а тепло затопило сердце.

Я изо всех сил старалась прижать Лукьяна к себе. Звук рвущейся ткани только усилил потребность приблизить его ко мне. Лукьян отстранился, и я вскрикнула от потери его тепла, только чтобы втянуть воздух, когда он прикусил мой сосок и всосал горячий пик, одновременно сжимая в ладони ноющее естество. Наше дыхание было затруднено, смешиваясь вместе в электрическом поле, которое заряжало соединение тел. Прикосновение Лукьяна погрузило меня в сладострастный туман опьянения, подпитываемый похотью и страстью. Я потянула его за волосы, нуждаясь в тепле его голодных губ. Он позволил, его язык притянуло приглашение моего языка. Не отрывая от меня рта, он гладил мою сердцевину, скользкую от влаги. Я почувствовала, как материал брюк поддался, почувствовала прилив успокаивающего холодного воздуха, обдувшего обнажённую плоть, а затем появилось Инферно, когда пальцами Лукьян скользнул между складками, вызывая бурную реакцию, которая пронзила тело с головы до ног. Я раздвинула ноги, открывая его жадным глазам беспорядок, который он устроил.