Встреча

— О нет, мадам! Ничего такого не случилось. Мисс Мередит всего несколько минут назад забегала к его сиятельству и теперь уже снова занимается в классной. Это я знаю совершенно точно: я только что носила туда чай.

— Ну что ж, хорошо. Нэнси, передайте, пожалуйста, его сиятельству, что я тотчас же спущусь к нему.

— Да, мадам. — Нэнси поклонилась и поспешила вниз.

Сгорая от любопытства и страстно желая узнать причину, побудившую Гарри столь срочно призвать ее в библиотеку, Августа задержалась лишь на минутку, чтобы взглянуть на себя в зеркало. Она была одета в кремовое платье из муслина с нежным зеленоватым рисунком. Низкий вырез был обшит зеленой лентой, как и пышная оборка на юбке.

Поняв по встревоженному лицу горничной, что Грейстоун отнюдь не в лучшем настроении, Августа вытащила из ящика комода кружевную зеленую косынку и прикрыла ею обнаженные плечи. Гарри достаточно ясно и не один раз давал ей понять, что находит ее вкусы в одежде несколько нескромными. Не стоило сегодня еще больше раздражать его чересчур глубоким декольте.

Августа вздохнула и поспешила в библиотеку. Причуды и настроения мужа — вот одна из главных проблем, с которыми сталкивается женщина, выйдя замуж.

Однако следует быть справедливой, напомнила себе Августа. Гарри тоже пришлось кое в чем уступить ей после свадьбы. Например, он, вопреки своим взглядам, позволил Мередит заниматься рисованием и литературой.

Через несколько минут Августа влетела в библиотеку, сияя радостной улыбкой. Горничная оказалась права: Гарри был крайне мрачен и пребывал в весьма опасном настроении.

Августу очень задел его холодный равнодушный взгляд. Ей даже показалось, что в резких чертах лица графа есть, пожалуй, что-то хищное.

— Вы хотели поговорить со мной, милорд?

— Да.

— Если насчет бала, то можете быть совершенно уверены, сэр, что я за всем прослежу. Все приглашения разосланы еще несколько дней назад, и мы уже начали получать ответные письма. Я договорилась с музыкантами, а повара закупают провизию.

— Меня не интересует ваш дурацкий бал, мадам, — сердито буркнул Грейстоун. — Дело в том, что я только что имел довольно интересный разговор с Мередит.

— Да? И в чем же дело, милорд?

— Она сообщила мне, что во время пикника, расписывая достоинства вашего брата, вы упомянули о каком-то стихотворении, которое он вам оставил.

У Августы сразу пересохло во рту, хотя она понятия не имела, куда он клонит.

— Это правда, милорд.

— И это стихотворение, кажется, было посвящено паукам и паутине?

— Милорд, это всего лишь обыкновенный маленький стишок. И я вовсе не собиралась показывать его Мередит, если вы боитесь именно этого. Хотя вряд ли он мог бы испугать ее; я не раз убеждалась, что детям даже нравятся страшные стихи. Честное слово, милорд.

Гарри не обратил ни малейшего внимания на ее поспешные заверения.

— Все это неважно. Стихи у вас?

— Да, разумеется.

— Сейчас же принесите. Я хочу прочесть.

Леденящий холод пронизал сердце Августы.

— Я не понимаю, Грейстоун! С какой стати вы пожелали вдруг прочитать стихи Ричарда? Это совсем не такое уж хорошее стихотворение. Скорее довольно бессмысленное. К тому же там ужасно хромает рифма. Я сохранила его только потому, что брат отдал мне этот листок в ту ночь, когда его ранили, и умолял непременно сберечь. — Слезы обожгли ей глаза. — На этом листке кровь моего брата, Гарри! Я не могла его выбросить.

— Сходи и принеси мне эти стихи, Августа.

Она смущенно помотала головой.

— Зачем? — И вдруг неожиданная догадка пронзила ее. — Неужели это имеет какое-то отношение к вашим подозрениям относительно Ричарда, милорд?

— Ничего не могу тебе сказать, пока сам не прочту стихи. Сейчас же принеси их мне, Августа. Я должен на них взглянуть.

Она неуверенно шагнула к двери.

— Мне совсем не хочется показывать их вам, милорд. Па крайней мере, пока вы не скажете, зачем они вам.

— Они могут дать ответ на давным-давно возникшие вопросы.

— На вопросы, связанные с деятельностью тайных агентов, сэр?

— Возможно, — процедил Гарри сквозь зубы. — Точно сказать не могу, но возможно. Особенно если ваш брат работал на французов.

— Но он не работал на французов!

— Августа, я больше не желаю слушать твои хитроумные заключения относительно гибели Ричарда и тех обстоятельств, что были с нею связаны! До сегодняшнего дня я не имел ничего против тех иллюзий, которые ты питала на сей счет. Напротив, я и сам их поддерживал. Однако стихотворение о пауке и паутине, возможно, изменит все.

Августа обхватила себя руками, как в ознобе. Мысли так и метались у нее в голове.

— Я ни за что не покажу вам это стихотворение, пока вы не пообещаете, милорд, что не станете пользоваться им для доказательства виновности Ричарда!

— Да мне, черт побери, совершенно безразлично, виновен он или нет! У меня есть и более важные вопросы, на которые ответ до сих пор не найден.

— Но в поисках ответа на эти ваши важные вопросы вы заодно можете доказать и вину Ричарда. Верно, милорд?

Гарри вышел из-за стола и тут же оказался возле нее:

— Принеси мне стихотворение, Августа.