Вспомнить всё

– «Британнику». Там ничего, по сути, не правилось, но добавились целые статьи. Про душу, про переселение душ, про ад, адские муки, грех, бессмертие… Весь двадцатичетырехтомник приобрел религиозную направленность. – Он оторвался от списка. – Продолжать?

– Конечно. – Мастерс слушал и одновременно размышлял.

– «Сумма теологии» Фомы Аквинского. Текст не тронут, только периодически вставлена библейская строка: «буква убивает, а дух животворит». Еще «Потерянный горизонт» Джеймса Хилтона. Шангри-Ла оказывается преддверием мира иного, который…

– Хватит, – остановил его Мастерс. – Мысль ясна. Вопрос в том, что с ней делать. Очевидно, что переплетать книги в эту шкуру мы не можем – по крайней мере, те, с которыми она расходится.

Перед ним уже замаячило другое применение, гораздо более корыстное, затмевающее все, что уабова шкура способна была дать или передать книгам и вообще любому неодушевленному предмету. Как только он доберется до телефона…

– Особенно любопытна, – продолжал тем временем Снид, – реакция на сборник трудов по психоанализу авторства одного из величайших фрейдистов нашего времени. Все статьи остались как есть, однако в конце каждой приписана одна и та же фраза. – Снид усмехнулся. – «Врачу, исцелися сам». Вот ведь чувство юмора.

– Да, – кивнул Мастерс, не переставая думать о телефоне и жизненно важном звонке, который он сделает.

Вернувшись в свой кабинет в «Обелиск Букс», Мастерс провел предварительный эксперимент, проверил свою теорию. Взяв из коллекции любимую чайную пару «Роял Альберт», желтого фарфора, он завернул ее в шкуру уаба. Затем, преодолевая сомнения и страх, он положил сверток посреди кабинета и изо всех своих немощных сил втоптал его в пол. Чашка не разбилась. Вроде бы. Развернув шкуру, Мастерс осмотрел фарфор. Да, правильно, живая уабовая шкура защищает содержимое от уничтожения.

Удовлетворенный экспериментом, он уселся за стол и в последний раз проверил свои умозаключения. Оболочка из уабовой шкуры делает хрупкий, бренный предмет неуязвимым. Так воплощается на практике уабова доктрина бессмертного существования – в точности, как он и ожидал.

Мастерс снял трубку и набрал номер своего нотариуса.

– Я насчет завещания, – сообщил он, когда тот откликнулся. – Того, последнего, которое я составлял несколько месяцев назад. Хочу внести новый пункт.

– Да, мистер Мастерс. Слушаю.

– Небольшое дополнение, – промурлыкал Мастерс. – Касается гроба. Я прошу довести до сведения наследников, что гроб внутри должен быть со всех сторон – снизу, сверху и по бокам – обтянут шкурой уаба. От фирмы «Волосок к волоску». Я хочу отправиться к Создателю облаченным, так сказать, в шкуру уаба. Произвести достойное впечатление.

Он хохотнул непринужденно, однако тон его был донельзя серьезен. Нотариус это почувствовал.

– Как вам будет угодно.

– И вам советую, – продолжал Мастерс.

– Зачем?

– Посмотрите в полной медицинской энциклопедии, которую мы выпускаем в следующем месяце. Только возьмите издание, переплетенное в уабовую шкуру, оно будет отличаться от обычного.

Мастерс снова представил себе гроб, обтянутый изнутри шкурой уаба. Вот он лежит в этом гробу глубоко под землей, а шкура густеет, растет. Любопытно будет взглянуть, какую правку внесет в него сортовая уабовая шкура…

Особенно через несколько столетий.

Реванш

Казино было не совсем обычным – огромный корабль пришельцев висел в воздухе прямо над игорными столами, которые в случае облавы уничтожало пламя из сопл двигателей. «Ловко устроено», – угрюмо подумал офицер полиции Джозеф Тинбейн. Чуть что – и пришельцы покидали Терру, параллельно заметая все следы своего грязного бизнеса.

А главное, убивали игроков – потенциальных свидетелей.

Сидя в припаркованном авиамобиле, Тинбейн вдыхал щепотку за щепоткой «Дин Свифт Инч Кеннет», потом принялся за желтую баночку «Рен’с релиш». Правда, табак почти не помогал взбодриться. Слева в сумеречном небе виднелись очертания остроносого корабля пришельцев, черного и немого, а под ним зияла окруженная стенами дыра, на первый взгляд такая же черная и немая.

– Можем войти, – сообщил Тинбейн менее опытному напарнику, – но это верная смерть.

Надо положиться на роботов, понимал он. Пусть даже они неуклюжие и глючные. Зато неживые. В таком деле у неживых преимущество.

– Третий пошел, – тихо сказал офицер Фальк.

Вытянутая фигура в человеческой одежде остановилась у входа в казино, постучала и стала ждать. Спустя миг дверь открылась. Робот произнес верное кодовое слово и вошел внутрь.

– Как по-вашему, они уцелеют при старте? – спросил Тинбейн. Фальк был специалистом по роботехнике.

– Один, если повезет. Все точно не уцелеют. Но хватит и одного. – Фальк нетерпеливо пригнулся и заглянул Тинбейну через плечо. На юном лице застыло напряжение. – Включите мегафон. Объявите, что они арестованы. Зачем ждать?

– Затем, – сказал Тинбейн, – что гораздо удобнее, пока корабль на месте, а действие происходит внизу. Мы подождем.

– Но все роботы уже внутри.

– Подождем, пока они начнут видеотрансляцию.