Вспомнить всё

Полицейский не обратил на его слова ровно никакого внимания. В гостиной роботы методично зачищали поверхность за поверхностью. Прошло полчаса с момента смерти Хайми, а уже нашли несколько улик. Во-первых, каплю крови на разрезанных проводах. Во-вторых, отпечаток каблука убийцы. В-третьих, обгоревшую спичку в пепельнице. Похоже, найдут и еще – осмотр только начался.

Обычно для определения возможного подозреваемого требовалось девять следов его присутствия на месте преступления.

Лерой Бим внимательно огляделся. Полицейские занимались своими делами, в его сторону никто не смотрел. Он быстро наклонился и подхватил телевизорчик – на вид совсем обычный. Щелкнул кнопкой «вкл». Ничего не произошло. Изображение так и не появилось. Странно…

Он перевернул аппарат вверх ногами, пытаясь понять, что там с шасси, но тут вошел Эдвард Эккерс из Департамента внутренних дел. Бим поспешно запихал телевизорчик в обширный карман своего плаща.

– А ты что здесь делаешь? – резко спросил Эккерс.

– Ищу улики, – ответил Бим, а сам испугался: не заметил ли Эккерс оттопыренного кармана?

И добавил:

– Меня тоже на расследование поставили.

– Ты Хайми знал?

– Кто ж про него не знал, – увильнул от прямого ответа Бим. – Я слышал, он на синдикат Тайрола работал. Переговорщик или что-то в этом роде. У него офис на Пятой авеню был.

– Шикарное местечко. Там все такие, на этой Пятой авеню. Л-лодыри-бездельники, прожигатели денег… – пробормотал Эккерс и удалился в гостиную – понаблюдать за детекторами, рыскавшими в поисках улик.

Весьма крупный и неповоротливый «глазок» полз через пол, тщательно ощупывая ковер. Машина изучала поверхность на микроскопическом уровне, ее запускали на строго ограниченных участках. Получив материал, тут же отправляли в Департамент, который инициировал процесс поиска по базе данных: сведения о всех гражданах там были представлены в виде перфокарт с массой перекрестных ссылок.

Эккерс поднял трубку и набрал домашний номер.

– Сегодня не жди, – сказал он жене. – Дела.

Трубка ответила молчанием. Долгим. Потом Эллен все-таки ответила:

– Вот как? – Голос звучал очень холодно. – Ну что ж, спасибо, что предупредил.

За углом двое полицейских восторженно рассматривали находку – похоже, нашли что-то, тянувшее на личностный след.

– Я позвоню, – быстро сказал он, – когда буду выезжать. Счастливо.

– До свиданья, – бросила Эллен и успела швырнуть трубку до того, как он положил свою на рычаг.

Оказалось, нашли совершенно неповрежденный аудио-жучок под торшером. Магнитная лента все еще неторопливо крутилась, фиксируя каждый звук, и приглашающе поблескивала. Естественно, момент убийства записался четко, ясно и без помех.

– Тут все, – радостно осклабившись, доложился полицейский. – Пленка запустилась до того, как Хайми вернулся.

– Вы отмотали назад?

– Не сильно. Но убийца произнес несколько слов – этого достаточно, полагаю.

Эккерс связался с Департаментом.

– Улики по делу об убийстве Розенберга уже ввели в систему?

– Только первую, – ответил помощник. – Результат поиска – обычный. Под критерий попадает что-то около шести миллиардов граждан.

Через десять минут поисковые машины получили еще один критерий для поиска: люди с первой группой крови, с размером ноги 11 с половиной. Это сузило массив данных до миллиарда. Третий критерий позволил отдифференцировать курящих от некурящих – круг подозреваемых сузился, но не слишком. Большая часть взрослого населения курила.

– Запустим идентификацию по аудиопленке – тогда получим нормальную выборку, – заметил Лерой Бим.

Он встал у Эккерса за спиной. Руки сложил на груди – чтобы карман не так оттопыривался.

– Часть людей по возрасту отсеется.

Анализ пленки показал: возраст подозреваемого – от тридцати до сорока. И – судя по тембру, подозреваемый – мужчина весом около двухсот фунтов. Потом осмотрели погнувшуюся стальную раму – и оценили глубину изгиба. Это вполне соответствовало данным анализа пленки. Теперь в распоряжении следствия было уже шесть личностных примет – стало ясно, что это мужчина. Круг подозреваемых стремительно сужался.

– Скоро получим ориентировку, – обрадовался Эккерс. – А если он еще и ведерко с краской на фасаде здания задел, у нас и соскоб краски будет.

Бим вздохнул:

– Ну, я пошел. Удачи вам.

– Что так? Оставайся.

– Извини, не могу.

Бим уже шел к выходу.

– Это по твоей части, не по моей. К тому же у меня самого дел невпроворот – невозможно влиятельный концерн по добыче цветных металлов подкинул заказец на исследование.

Эккерс оглядел его плащ:

– Ты что, беременный?

– Да вроде нет, – ответил Бим, заливаясь краской. – Я веду скучную жизнь добропорядочного гражданина, мда.

И он жалобно похлопал по раздувшемуся на животе плащу:

– Ты про это?

От окна послышался торжествующий возглас – обнаружили две крошки трубочного табака. Вот вам и уточняющая информация по третьей примете.

– Отлично, – пробормотал Эккерс, отвернулся от Бима и тут же забыл о нем.

И Бим ушел.