Вспомнить все (СИ)

Кто там вещает про Немытую Русь? Не те ли немцы, которые воняют, как будто всю жизнь не мылись? Или половцы, которые делают свои дела, не сходя с лошади? Или французы, которые справляют нужду с балкона?

– Чего ты плачешь? – спросил Влад, – Обжегся? Давай я буду помогать.

Действительно кто-то плакал и задумавшись я пропустил эти звуки мимо ушей, но теперь слышал отчетливо, и даже видел.

Плоский камень посреди реки, который я мысленно уже назвал блином – не пустовал. На нём сидела маленькая девочка в белой ночнушке и плакала, закрыв лицо ладошками. Я перестал мешать воду и стоял, пытаясь понять, откуда она там взялась. Влад тоже оторопел и переводил взгляд с камня на меня и обратно. Рот он забыл закрыть, как всегда когда удивлялся. Как мальчишка, честное слово.

– Ишь ты, – пробормотал Влад, – белая, как снежок в начале зимы.

Действительно белые красивые длинные волосы нельзя было не отметить. Красавица вырастет писаная, княжна.

– Ноги босые, – продолжал Влад, – сухие кажись. Долго сидит. Как так не видели её, а?

Нужно было разобраться, и мы оставили белье вариться в собственном соку. Медленно пошли к краю берега, да и встали, когда водичка по щиколотку была.

* * *

Девочка болтала ножками в воде не переставая плакать. По воде шли круги. На берегу и в округе было по прежнему пусто, как будто вымерли все.

– Эй! – позвал её Влад, он опомнился первым. – Ты чего плачешь?

Девочка убрала руки от лица и улыбнулась, вытирая слезы.

– Ничего, дяденька. Грустно мне.

– А как ты попала туда, на середину Муромки? Плавать умеешь?

– Ничего, дяденька. Грустно мне.

Она повторила слово в слово это несколько раз и с одинаковым выражением лица. Потом прятала лицо в ладонях и продолжала плакать.

– А как зовут тебя? – спросил уже я.

– Ничего, дяденька. Грустно мне.

Влад озадаченно посмотрел на меня и пожал плечами.

– Что делать будем?

Девочка опять уткнулась ладонями в лицо и плакала, болтая ногами.

Нельзя ее оставлять в таком состоянии. Хотя бы родителей позвать, чтобы забрали. Но девочка на вопросы отвечать не собиралась и стандартно произносила только " Ничего, дяденька. Грустно мне".

Так я другу и объяснил. Хотел предложить оставить девочку в покое у нас как бы задание есть поважнее, когда он полез в воду.

Девочка не обращала на него внимания, когда он брел разгоняя волны руками, когда вылез на камень и сел рядом. Она не обращала внимания, когда попытался дотронуться до ее плечика, желая вывести из состояния соляного столба. Не обращала внимания, когда он её толкнул: слабенько, чуть сильнее, потом еще сильнее, а потом и напрягся весь, покраснел, поднатужился.

Девочка сидела ровненьким столбиком, и даже дыхание не сбилось.

– Ах ты ж! – вскрикнул Влад, падая в воду и поднимая фонтан брызг. Он пытался девочку то ли пнуть, то ли толкнуть, и неудачно оступился, да кубарем и улетел в воду. Девочка на миг оторвала руки от лица, посмотрела на фыркающего богатыря и опять ушла в себя.

– Погоди, – сказал я и присмотрелся. – Погоди немного. Что это блестит?

Над головой девочки переливались руны, какие-то неизвестные надписи. Из тех, что я видел раньше, из тех, что приходили в кошмарах и наяву.

Руны переливались разными цветами, они казались выпуклыми, такими близкими и манящими. Висел кирпич над головой девочки не касаясь её и не падая в воду. Он манил к себе и как будто напевал: "Раз-два-три! Фредди Крюгер придет за тобой"

То есть нет, он говорил: "нажми меня".

Я протянул палец и нажал воздух. Кирпич лопнул и пропал вместе с надписью. Девочка подняла голову и посмотрела мне в глаза:

– Спаси меня, богатырь!

* * *

Влад охнул и рухнул в воду. Девочка смотрела на меня и говорила. Говорила так отчетливо будто чеканила слова прямо мне в ухо. Она рассказывала свою историю, а мы слушали. Я на берегу и Влад, недавно выползший из речки.

"Рада зовут меня, добрые богатыри. Мне уже шестой годок пошел, скоро семь будет. Живи, да радуйся. На вечерницы бегай, да только судьба-злодейка не позволила Раде счастье познать. Забрала меня сила нечистая. Забрала и душу и тело. Предстоит мне Мавкой стать – девкой речной. Продали мою душу родители мои, и предстоит мне стать одной из проклятых девчонок. Купаться в реке, да зазывать молодцов и детей маленьких на погибель. Не хочу я такой участи, помоги богатырь".

Обращалась она только ко мне, игнорируя мокрого богатыря, неудачливого спасителя. Странно он ведь, здоровее будет и красивее, да смотрела девочка только в мои глаза, только мне Андрию доверяла.

– Что сделать нужно?

– Кто-то из родителей моих предал меня и убил, на потеху мавкам. Теперь я им принадлежу, но связь еще не крепка. До Троицких свят если не отомстишь за меня, стану я нежитью навсегда и окончательно. Но если найдешь и отомстишь убийце – буду прощена и покой найду.

– Так кто убийца, то? – переспросил Влад, но молчала девочка, холодная душой и телом. Смотрела она на меня и ждала ответа. Над головой руны горели. Красная и синяя. Опять требовали нажать. Только на этот раз нужно было из двух выбирать.

– Ты чего? Опять пальцем тыкать будешь, комаров душить?