Вспомнить, чтобы любить (СИ)

— Н-ну, мы же действительно никто друг другу. Ты брат моей подруги, а я подруга твоей сестры, только и всего лишь.

— ВСЕГО ЛИШЬ? — я совсем растерялась, не понимая, что он хочет от меня услышать.

— Да хватит на меня рычать! Я не глупая девочка и все понимаю, можешь быть спокоен, на твою руку и сердце не претендую.

По мере того, как что я говорила, он становился все злее, хотя я была уверенна, что от моих слов он должен был наоборот расслабиться, что я не претендую на него, не собираюсь донимать и вешаться, лишать статуса холостяка.

— Почему ты сегодня не была в универе и для чего тебе телефон, если ты на него не отвечаешь? — мы все в той же позе, только теперь, сам того не замечая, стал поглаживать мое бедро, а меня бросило в жар, внизу начало покалывать и становиться влажно. Мне захотелось, чтобы он не останавливался.

Это вообще нормально так реагировать? Разгон за две секунды.

— Я… Мне… — ох, во рту пересохло, растеряно хлопаю ресницами, не могу связать и двух слов, а он в это время снял с моих мокрых волос полотенце.

Глеб глубоко и шумно сделал вдох, блаженно прикрыл глаза и опустил свой лоб на мой.

— Откуда ты такая появилась… — он все это шептал, но явно для себя, он не ждал ответы на свои вопросы, кроме…

— Так что с универом и телефоном?

— Я просто себя нехорошо почувствовала сегодня и решила остаться дома, а телефон… просто не слышала.

— Да ну, — достает свой, набирает номер и уже через 3 секунды мой телефон начинает шумно вибрировать в тумбочке.

— Ну что ты хочешь услышать? Что хотела побыть одна? Что мне нужно было немного уединения? — он всматривается в мои глаза, будто пытаясь там отыскать ответы на волнующие его вопросы или ложь, но в следующую секунду просто остервенело набрасывается на мой рот.

Его губы очень мягкие и теплые. Левую руку просунул мне под шею и сжал на ней свои пальцы, но не для того, чтобы причинить боль, а чтобы удержать, будто я куда-то сейчас собралась убегать. А надо бы…

Правая рука становится смелее и двигается уже мне на попу. Мне бы возразить, остановить его, но я не могу. И не хочу. Мои руки взлетают вверх и приземляются на его грудь, она у него просто каменная, прощупывается каждая мышца, я веду ими вверх, оглаживаю плечи, шею, запускаю пальчики в волосы. Все это время мы целовались, безудержно, агрессивно, кусались и лизали друг друга. И за всем этим я не заметила, когда он успел развязать поясок моего халата и откинуть один его край в сторону, тем самым оголяя левую сторону моего тела. Он двигается рукой от бедра, по животу, добирается до груди и накрывает ее своей рукой.

Блаженство.

— Идеальная, создана для меня… — сжимает сосок большим и указательным пальцами и оттягивает до сладкой боли, что вызвало стон из моей груди. Становится невыносимо больно внизу живота, я начинаю извиваться под ним, чтобы хоть как-то помочь себе.

— Чувственная, нетерпеливая девочка. МОЯ ДЕВОЧКА!

Он прерывает поцелуй и перемещает свои губы мне на шею, начинает мучительно медленно целовать и облизывать, спускается на сгиб ближе к ключице и целует грубо, собственнически, оставляя огромный засос, опять. Осмотрел свою метку и удовлетворительно хмыкнул, и тут же обрушил свой рот на мою грудь, он облизал затвердевший сосок и прикусил зубами, по мне пробежали предательские мурашки. Глеб застонал.

— Какая же ты сладкая, так бы и съел твои сиськи, Луна-аа, — кажется Глебушка в бреду. Он, нежно поглаживая опускает руку вниз и дотрагивается до самого сокровенного.

— Да ты уже вся течешь, пиздец. — он возвращает свои губы на мои и размазывать выступившую влагу по моим складочкам.

— Глеееб, — шепотом стону, вот только сама не знаю о чем хочу его попросить, чтобы остановился или продолжал.

— Тшшш, только не останавливай меня девочка, я никогда не обижу тебя и не сделаю больно, а сейчас я просто хочу почувствовать тебя изнутри, я всего одним пальчиком попробую и все, чуть-чуть войду в тебя. — Глеб медленно и нежно вводит палец.

— Ах! — меня распирает от наполненности, а это всего лишь один палец, но мне так хорошо.

— Какая же ты узенькая и тепленькая, твою мать… И все для меня, — он проталкивает палец глубже и упирается им, — дааа, вот оно, сокровище мое, целочка моя, никого здесь не будет, только я, — и продолжает пальцем изучать мою девственную плеву, а потом уже увереннее вводить палец вперед-назад.

— Прошу тебя Глеб, — я не узнаю своего голоса, севший и возбужденный, — мне больно, сделай что-нибудь.

— Сейчас моя девочка, сейчас, — он ускоряет темп, большим пальцем круговыми движениями давит на клитор и мне хватает еще несколько толчков, и я начинаю дрожать и стонать не сдерживая себя, радуясь. Что дома больше никого нет.

— Вот так, да, кончай на мои пальцы моя девочка. Открой свои глазки, — я делаю, как он попросил и кончаю. Вижу, как достает свой палец из меня, он весь мокрый и блестит, подносит его к своему носу, глубоко вдыхает и облизывает палец, наслаждается, словно ребенок леденцом.

Это так порочно и возбуждающе.