Вспомни о Флебе

Он извлекал осколки щитка из лица Нейсина, разбрызгивая кожный гель в те места, из которых сочилась кровь. Нейсин был без сознания, в шоке, возможно, он умирал, но они даже не могли вытащить его из скафандра – слишком много крови свернулось между материалом скафандра и телом. Сними скафандр – кровотечение может возобновиться, и организм Нейсина не справится с кровопотерей, а пока все эти раны были надежно закупорены. Поэтому они были вынуждены оставить Нейсина как он был, словно останки человека и машины стали одним хрупким организмом.

– Что случилось? — спросил Вабслин.

– У его ружья разорвало ствол, – сказал Хорза. – Пули, видимо, были отрегулированы на взрыв при очень слабом ударе и стали срабатывать от ударной волны, порожденной предыдущими пулями. А поскольку он продолжал стрелять, фронт волны переместился в ствол его оружия.

– В ружьях есть особые датчики, чтобы предотвращать это, – добавила Бальведа, сморщившаяся, когда Хорза вытаскивал осколок щитка из глазницы Нейсина: чужая боль эхом отдалась в ней. – Видимо, его датчик не работал.

– Я ему говорила – не покупай это ружье, уж слишком оно дешевое, – сказала Йелсон. Она подошла к Хорзе и встала рядом с ним.

– Вот бедняга, – сказал Вабслин.

– Еще двое покойников, – воскликнул Авигер. – Надеюсь, вы довольны, господин Хорза. Надеюсь, вы удовлетворены тем, как ваши «союзники»…

– Авигер, – спокойным голосом сказала Йелсон, заткнись.

Старик несколько мгновений смотрел на нее, потом поплелся прочь, остановился перед Доролоу и уставился на нее.

Из-за пандуса сзади выплыл Унаха-Клосп.

– Этот идиранин там, наверху, – сказал он высоким голосом, выдававшим его легкое удивление, – он жив. На нем лежит тонны две-три всякого железа, но он все еще дышит.

– А другой? – спросил Хорза.

– Понятия не имею. Не хотел подходить слишком близко – там такой бедлам.

Хорза оставил Нейсина на попечение Йелсон и пошел по усеянной осколками платформе к обломкам мостика над хвостом поезда.

Он шел с обнаженной головой – шлем был разбит, а у скафандра вышли из строя антиграв и источник питания, а также большинство детекторов. Освещение все еще работало на резервном аккумуляторе, функционировал и маленький экран репитера на запястье. Массдетектор был поврежден, и по экрану на запястье, когда Хорза попытался подключить его к детектору, пошли сплошные помехи – детектор практически не видел и реактора.

Ружье Хорзы все еще действовало, хотя теперь в нем уже не было нужды.

Он остановился у основания пандуса и почувствовал тепло остывающих металлических опор, по которым прошелся лазерный огонь. Он глубоко вздохнул и полез наверх – туда, где лежал идиранин, массивная голова которого виднелась среди обломков, зажатая между двумя уровнями пандуса. Идиранин медленно повернулся и посмотрел на Хорзу; одна его рука напряглась, и обломки, под которыми он лежал, зашевелились и затрещали. Потом воин выпростал руку из-под искореженного металла и отстегнул поврежденный шлем, который тут же свалился на пол. На мутатора уставилось крупное седлообразное лицо.

– Поздравляю с днем сражения, – тщательно выговорил Хорза по-идирански.

– Ого, – загрохотал идиранин, – малыш говорит на нашем языке.

– Я даже на вашей стороне, хотя ты, вероятно, мне и не поверишь. Я из разведывательного отдела Первого морского домината, служу под командованием кверла Ксоралундры. – Хорза сел на пандус почти вровень с лицом идиранина. – Меня прислали сюда попытаться захватить Разум, – продолжил он.

– Правда? – сказал идиранин. – Жаль. Кажется, мой товарищ его уничтожил.

– Да-да, я уже слышал об этом, – сказал Хорза, направляя лазерное ружье в крупное лицо, зажатое между двумя металлическими плитами. – А еще вы «уничтожили» несколько мутаторов там, на базе. Я тоже мутатор. Именно поэтому наши общие хозяева и послали меня сюда. Почему вы убили моих одноплеменников?

– А что еще мы могли сделать, гуманоид? – нетерпеливо сказал идиранин. – Они были препятствием на нашем пути. Нам нужно было их оружие. Они бы попытались остановить нас. А запереть и охранять их у нас не было сил.

Говорил идиранин с трудом – ему приходилось бороться с грузом, давившим на его туловище и грудную клетку. Хорза нацелил ружье прямо в лицо идиранину.

– Ты, злобная тварь, я сейчас разнесу твою паршивую голову.

– Сделай милость, карлик. – Идиранин улыбнулся, двойной ряд его жестких губ растянулся. – Мой товарищ уже погиб с честью. Квайанорл начал свой долгий путь в Верхний мир. Я пленен, но в то же время я победитель, и ты предлагаешь мне утешение выстрела. Я не закрою глаз, гуманоид.

– Тебе это не потребуется, – сказал Хорза, опуская ружье.

Он посмотрел сквозь полумрак станции на тело Доролоу, потом на слабый – из-за дыма – свет вдалеке. Там, в носовой части, слабо мерцала кабина машиниста, освещая пустой участок пола, где прежде находился Разум. Хорза повернулся к идиранину: