Вспомни меня

– Нет, мэм, извините. Здесь мертвая зона. Вам придется добраться до соседнего города, чтобы поймать сигнал, а он в нескольких милях отсюда. Мы просто запустим следующего человека, чтобы не тормозить процесс. Но по вашему возвращению место сохранится. Не переживайте, у Виви железная дисциплина.

Она берет свой мобильный и щурится в экран.

– А как насчет того, чтобы отправить мне e-mail. У вас же есть Wi-Fi?

– Нет, мэм, – отвечаю я. Если бы Виви последовала моему совету и повесила знак, как я предлагала, мне бы не приходилось вести эти разговоры по сто раз на дню почти с каждым посетителем. – Ну, как я и сказала, здесь кругом мертвая зона. Интернет есть вниз по улице в библиотеке, но он может быть медленным. В некоторых магазинах есть Wi-Fi для обслуживания кредитных карт и всего в этом роде, но трафик очень ограничен.

Она смотрит на меня так, словно попала в другое измерение, что не так уж далеко от истины. Тамбл-Три – это такое захолустье, что даже телекоммуникационные компании не хотят с нами возиться. Вот почему большинство жителей нашего города не утруждают себя мобильными телефонами, я в том числе.

Гостья из Оклахомы возмущенно фыркает, и я следую дальше вдоль очереди, до того, как она начнет со мной спорить. Я уже видела таких, как она, – сначала ведут себя вежливо, но если ко второму дню они не попадут на прием, начинают требовать встречи с отцом и угрожают судом, если мы не позволяем им зайти в дом. Иногда приходится вызывать полицию, но обычно Виви удается их утихомирить своим фирменным взглядом, способным высосать всю душу, купоном на бесплатный кусок пирога в кондитерской «Пэттис Пай» и обещанием скорой встречи с отцом.

Когда все стаканы наполнены, поднос с печеньем опустел и все заверены в том, что они в конечном итоге попадут к отцу, я беру мусор с заднего двора и тащу его вверх по улице к мусорным бакам. Они находятся в четверть мили, но в такой день, как сегодня, кажется, будто я пересекаю границу. Солнце нещадно палит, и мне приходится останавливаться каждые несколько футов, чтобы стереть пот, попадающий прямо в глаза. Даже опунции[4] покрываются испариной.

Мистер Льюис стоит у почтового ящика, проталкивая стопку конвертов в поржавевшее металлическое отверстие.

– День добрый, Люси! – говорит он, слегка кивая. – Вот это жара сегодня.

Это то, что он мне говорит практически каждый раз, когда меня видит. Хотя в Тамбл-Три больше ничего такого и не происходит, о чем бы можно было поговорить, кроме вездесущей жары, поэтому мне сложно его винить. В случае с мистером Льюисом это либо комментарии о погоде, либо новости о его сыне, Отисе, либо и первое, и второе. Но обычно все сразу.

– Да, сэр, – киваю ему в ответ. – Как у вас дела?

– Все хорошо. Даже очень. Несколько месяцев назад Отиса повысили до начальника полиции Тамбл-Три. Я тебе говорил? Мэр самолично его назначил. Вот так дела, да? Конечно же, я так горжусь своим мальчиком.

– Поздравляю. Это здорово. – Я не добавляю, что то же самое он мне говорил вчера. Я стараюсь не разрушать чужие иллюзии.

– Я считаю, что он будет прекрасно за всеми нами приглядывать. Он и обо мне отлично заботится с тех пор, как вернулся сюда.

– Конечно, – говорю я.

– Ну ладно, хорошего тебе дня. Передавай отцу от меня привет!

– Обязательно, мистер Льюис. И вам хорошего дня!

Он забирается в свой почтовый фургон, и я держусь на расстоянии, пока облако пыли, поднимающееся вслед за ним, не уляжется.

Я наконец-то добираюсь до мусорных баков и забрасываю внутрь мешки, вонь от которых вызывает рвотный рефлекс, после чего захлопываю крышку бака, чтобы быстрее отойти подальше от роя мух, поднявшегося в воздух. Я собираюсь идти домой, как вдруг мне на палец садится божья коровка.

Мое дыхание замирает.

Воспоминания наполняют меня.

Божья коровка, время идти в кровать.

Божья коровка, школьный автобус уже приехал.

Божья коровка, я люблю тебя больше, чем Техас. Больше, чем все звезды на небе.

Божья коровка, однажды мы с тобой отсюда улетим. Мы увидим мир. Мы оставим это место пыли и ящерицам.

Крошечные лапки щекочут кожу, пока божья коровка путешествует по «вершинам» и «долинам» моей руки. Интересно, это ощущается, как взобраться на горный массив? Может быть, моя рука для этой божьей коровки – это красная звезда на карте. Может быть, она тоже скучает по своей маме.

Воспоминания – забавная вещь. Те, что нам хочется сохранить, – блекнут, а те, что мы хотим забыть, – остаются с нами, пока отец не заберет их. Если бы нам было дано право выбора.

Божья коровка прокладывает свой путь вниз по моей ладони и далее по запястью. Я аккуратно ее подталкиваю и наблюдаю, как она летит навстречу солнцу. Надеюсь, она найдет новое приключение. Или, может быть, дорогу домой.