Вспоминалки

Часть медиумов принимала в помещении, а мы предпочитали улицу. Приём длился с 13:00 до 17:00, а люди занимали очередь с 7 часов утра. Помимо этого, они приводили с собой своих родственников и знакомых. Конечно, они старались принести нам какое-нибудь угощение, и мой друг шутя говорил мне, что мы с ним как «земские врачи». Йог и мануальщик, он укладывал пациента на банкетку и ловко балансировал на его спине, разминая ему больные позвонки. Потом устраивал танцы своих адептов под мелодичные песни, льющиеся из моего сирийского двухкассетника, стоящего прямо на траве.

Мне же поставили стол и два стула. Я занимался экстрасенсорикой, а также биоэнергетическими диагностикой и лечением. Случаи, с которыми я работал, были разными и касались не только здоровья, но и психологии семейных и сексуальных отношений, о чём я был в то время весьма начитан. Важным оказалось и то, что я почти всегда знал о результатах сеансов, так как эти люди возвращались ради повторного приёма, или чтобы только поблагодарить нас. По мере этой интенсивной практики моя сила возрастала. По просьбе пациентов я начал успешно работать с фотографиями. Очередь ко мне стояла на расстоянии десяти метров, и люди в ней утверждали, что чувствуют оттуда жар моей руки (между тем один знакомый экстрасенс с помощью рамок определил длину моего биополя в четыре метра). Какая-то женщина постоянно садилась на траву, неподалеку от меня, и говорила, что ей уже так становится лучше. Конечно, это могло быть самовнушением, но для меня был важен результат, а не то, как он достигнут. Во всяком случае у меня сохранились ксерокопии тех страниц из Журнала благодарностей, в которых оставили свои записи наши пациенты. Помимо этого, довольно часто происходили такие невероятные вещи, что я до сих пор не могу найти им никакого разумного объяснения. После каждого приёма больных я возвращался домой и тут же засыпал.

Так продолжалось два месяца, пока мой друг не сходил на вечер, проводимый нашей ассоциацией. Там он, выйдя на сцену в качестве пациента, разоблачил молодую незрячую целительницу, которая приписала ему кучу болезней. В результате нас обоих выгнали из ассоциации и запретили появляться на вилле «Здоровье». Когда я позвонил женщине из журнала «Медицина для всех», мне сказали, что они ничего не имеют против меня, но я должен принести лицензию. Такого документа у меня не было, потому что я не собирался этим зарабатывать на жизнь. Затем у меня возникли не только денежные трудности, связанные с крахом пирамид АО «МММ» и ИЧП «Властелина», но и проблемы с моим собственным здоровьем. После этого мой товарищ, с которым мы обращались из взаимного уважения друг к другу на «Вы», сказал:

– Наверное, это случилось потому, что Вы хотели сравняться с Богом.

Больше целительством я не занимался.

Злоключения моего друга

Мой друг развёлся с женой. Ей с детьми отошла заработанная им кооперативная квартира, которую обменяли, выселив его в комнату с соседями. Но он даже туда не заходил, устроившись жить и работать в индуистском храме. Несмотря на решение префектуры, жена не позволяла ему встречаться с детьми, у них возникли конфликты, и она подала на него в суд. Нашлись свидетели их ссор, в результате он был отправлен на принудительное лечение в одну подмосковную психиатрическую больницу. По дороге туда их автозак перевернулся, начался пожар, кто-то из охраны и заключенных даже сгорел, а он получил ожоги лица и рук.

Я связался с матерью товарища и первым из его друзей поехал к нему в больницу. Добирался я до неё пять часов, потому что несколько автобусов, ездивших туда от железнодорожной станции, отменили и мне пришлось ждать следующего. Слава богу, не было дождя. Наконец, я подошёл к воротам больницы. Мой друг был старше, поэтому записал меня своим племянником. Я поднялся на верхний этаж. Решётка автоматически открылась, и из палаты вышел он, ставший ещё больше похожим на Иисуса из Назарета, но теперь уже снятого с креста. Мы сели за стол в коридоре. Дежурная медсестра заставила меня переписать в тетрадь всё, что я ему принес. Пока мы разговаривали, она находилась рядом и читала газету, которую я привёз с собой. На то, что дядя и племянник обращались друг к другу на «Вы», она не обратила никакого внимания. Назад я добрался за два часа, успев вскочить в отъезжавший от остановки автобус.

В больнице мой друг занялся оформлением стендов для своего отделения и через год был освобожден за хорошее поведение. Затем я навестил его в собственной квартире, которую он получил в наследство от умершего недавно отца. Жизнь друга наладилась. Теперь он гулял по улице с роскошной лайкой и выглядел очень даже неплохо. Но через несколько лет наши пути разошлись.

С другом по синагогам

Дело в том, что мой друг был хасидом, но проявлял интерес ко всем религиям. С его подачи я (кстати, атеист) сделал литературный перевод первой и второй, самой длинной суры Корана, а он его редактировал. Мы хотели издать это в журнале «Родина», но у нас ничего не получилось.