Всполохи Эйцехоре

Даня сложил оружие, скинул рюкзак, бронник, опёрся спиной о дерево и засмотрелся в небо. Солнечная погода румянила такие пышные облака, что получались удивительно чёткие фигуры. Можно и помечтать, успокаивая дыхание. О парнях, которые на последнем издыхании преодолевают последнюю сотню-другую метров, не беспокоился – в этот раз не будет тех, кто не дошёл. Ведь лично гвардейцев подбирал. Глаз наметанный. Упорства ребятам не занимать – зубами в землю будут вгрызаться, но доползут до белых форм, трясущимися руками разорвут пакеты и уткнуться потными лбами в прошитые оберегами белые береты.

Погода отличная, пополнение линейки идёт полным ходом, но почему на душе так тоскливо? Чего упустил в круговороте жизни, бурлящей в режиме нон-стоп? Женщина, не выдержавшая постоянных командировок, ушла? Так от кого они не уходили? Не стойкие же берегини, которые влюбляются в своих витязей раз и навсегда… Бывает… Но почему чёрт побери так тоскливо?

Губы зашлёпали в задумчивости:

Роса накроет полотном лицо земли

И птичий крик разбудит лес.

Страна чудес заляжет спать –

Ей только к вечеру вставать.

А ты любуешься зарёй и не до сна,

Ушла зима, стихии шепчут и поют

И в танец медленный зовут,

Ласкают слух, щекочут стопы

И прочь уходят все заботы.

Прочистив горло, Даня заорал в небо тому воздушному силуэту, который на миг обозначил кусочек счастья, которого так не хватало по жизни. Показал кусочек её образа. Или показалось?

Я стихийник! И духи леса

Силу дают слышать шёпот луны.

Я стихийник! Под природной завесой

Вижу старых богов, что огнём крещены.

Народ, подняв головы, прибавил скорости. Воины задвигались резвее, подхватывая под руки задыхающихся. Марш-бросок – марш-броском, но взаимовыручку никто не отменял. Старший уже назвал Ветеранами, зачёл. Но какие же они Ветераны, если бросят соратника в шаге от финиша? Командная затея. Все или никто!

Даня продолжил:

Устав от грохота и свиста пуль,

Сидишь под деревом,

Любуясь красотой земной.

И солнца лик багровым красит

Рядом льющийся родник.

Набрав энергии природы,

Стихийным мастером слывёшь

Из года в годы.

Я стихийник! И духи леса

Силу дают слышать шёпот луны.

Я стихийник! Под природной завесой

Вижу старых богов, что огнём крещены.

Те, кто вырвался вперёд дождались отстающих, игнорируя временные показатели. Либо всем звания – либо никому. Дождавшись, пока последний воин доползёт до черты, всей оравой переступили условную линию и попадали штабелями на землю у стопок сложенных форм новой одежды.

Среди берёзок и дубрав не льется чья-то кровь.

Здесь тишина и нет войны,

Над заводью лишь склонены седых деревьев руки.

Краса лесов несёт любовь

И забирая нашу кровь, напомнит вновь –

Её мы только внуки.

Я стихийник! И духи леса

Силу дают слышать шёпот луны.

Я стихийник! Под природной завесой

Вижу старых богов, что огнём крещены.

Сорок семь старших офицеров аплодировали лёжа и молча, лишь тёнь улыбки гуляла по усталым, потным лицам.

Ясность преодоления отражалась в блестящих силой глазах.

* * *

То же время.

Окраины Читы.

Андрей «Кот».

Спидометр показывал восемьдесят восемь километр в час, знак ограничения стоял восемьдесят. Чахленькая старенькая Тойотка на большее и не рассчитывала, но взмах волшебной палочки не заставил себя долго ждать. Пришлось притормозить. Фея в синей форме с фингалом под правым глазом оскалилась и дыхнула перегаром в открытое окно, прибавляя к усталости порцию яда негатива:

- Старший лейтенант Бакланов. Ваши документы.

Андрей потянулся к бардачку за удостоверением, раздумывая, почему никогда не останавливают на джипах, мерсах и какие бы корочки достать (при себе было три и разных ведомств), но в последний момент рука дрогнула, доверился интуиции и достал простой стандартный набор автолюбителя.

Играть роль среднестатистического человека, так до конца.

- Превышаем, выйдите из машины.

Кот открыл дверь и, сделав самое грустное выражение лица, потянул из кармана куртки бумажник.

- Договоримся, старлей?

- Из машины!!! – Рявкнул Бакланов и рванул Андрея за шиворот.