– Мой бы подзащитный сказал: ваша честь, я закончил ПТУ, в политике не разбираюсь. Мне бы на дискотеку сходить и девчонку за задницу ущипнуть. Я и в большевики пошел, потому что у них в партии девчонки с ногами и сиськами. А мне Лимон говорит – иди в Минздрав. Ну я и пошел. Все, его бы тут же оправдали. А они героев из себя строят. Идиоты.
Когда мы с ним прощались – за руку и с искренним обоюдным «приятно было познакомиться», – он передал привет своему сокурснику «Гере Иванову»; я не сразу понял, о ком речь, – потом догадался, что он говорит о нашем редакционном юристе Георгии. Чертовски интересно получается: учились вместе, но сейчас «Гера» судится с «Альфа-банком» – то есть судится за правду, но не потому, что он по жизни за нее, а потому что работа такая. А Циркач с правдой борется в суде – и ровно по той же причине: такая работа. Я стоял и думал об этом парадоксе. А тем временем из суда вышли родители нацболов – и остальное вы видели по телевизору.
Вы видели и думаете, что Циркач псих, моральный урод и Бог знает кто еще.
Я видел – и думаю, что Циркач не меньшая жертва, чем несчастный Сергей Ежов и героический Максим Громов.
Есть ведущая программы «Время», которая, по легенде, после каждого эфира выпивает стакан водки. Есть вот этот Циркач. Есть менты, которые ненавидят гэбэшников. Есть чиновники, которые боятся администрации президента. Я ошибаюсь или это действительно так – именно в путинские годы такие люди стали, как было принято писать в школьных сочинениях, типичными представителями нашего общества?
Разговор со страной
Как полагаете, проведет ли в этом году Путин прямую линию для телезрителей государственных телеканалов под девизом «Разговор со страной»? Уж полдекабря прошло, а линии все нет. Я не смотрю телевизор, но все равно неприятно, если прямая линия не состоится – например, скажут, что такой эфир уже был для украинских телезрителей и повторяться не надо. Хочется ошибиться, но есть подозрение, что так оно и будет: если говорить о том, что отличало нашу власть в уходящем году, прежде всего на ум придет болезненное желание рушить традиции, не важно какие – советские или только-только укрепившиеся ельцинские. Праздники отменяют, льготы отменяют, Чебурашку ни с того ни с сего делают олимпийским символом, День Победы начинают отмечать 8 мая и так далее. На этом фоне отмена традиционной (она стала бы четвертой) виртуальной встречи с народом смотрелась бы очень логично.
Традиции – это всегда хорошо. Помните, как в «Калине красной» «бом-бом» в «Вечернем звоне» пели исключительно те, кто готовится к освобождению: «Это наша традиция, и мы ее храним»? За годы путинского президенства у нас появилось мало традиций; прямая линия с народом – одна из немногих прижившихся. Каждый год в декабре на улицах крупных городов вешают большие плазменные экраны, около полудня на них появляется президент на фоне бело-сине-красных пятен (тоже традиция) вместе с телеведущими Екатериной Андреевой и Сергеем Брилевым, еще один корреспондент сидит в специальном колл-центре и принимает звонки от телезрителей, миллионы звонков. Как нагляднее продемонстрировать единство власти и народа? Только миллионами звонков и телеграмм (телеграммы, кажется, тоже были, и еще электронные письма, сотни тысяч писем). Хронометраж прямой линии – два, что ли, часа, и вот – сложно объяснить словами – на эти два часа зритель погружается в абсолютную уверенность, что весь мир вращается вокруг бело-сине-красной студии с президентом и ведущими двух главных телепередач.
Прекрасно помню первую прямую линию с Путиным. Это был первый день моих военных сборов – я проходил их на сторожевом корабле Балтфлота «Дружный» (корабль сейчас стоит на приколе в Москве, на Химкинском водохранилище). Убедившись, что на корабле мы никому не нужны, мы с сокурсниками пошли пить водку, которую наливала из-под прилавка продавщица матросской чайной Военной гавани города Балтийска. В прошлом году ту чайную, кстати, перестроили, на открытие обновленного здания стекляшки приезжал сам главком Куроедов, который сказал, что с этой чайной начнется возрождение российского флота.