Всё в ажуре

И смысл её (благодарности) заключался не только в том, чтобы отметить заслуги барона или позлить окружение, но и в том, чтобы доверить эти земли толковому управленцу, способному достойно поднять их в послевоенное время. Ну что, как мы видим, его величество не ошибся в своём решении.

- И вот, посмотрите… - герцог указал на изображение ладони в центре полотна, - это знак того, что мой предок был удостоен чести называться левой рукой властителя государства. К слову сказать, Данио Элпай мог отказаться от бордового цвета в новом гербе…

- Зачем? – я слушала Крайтона, как зачарованная.

Это сейчас излагаю эту историю сжато, на самом деле всё звучало более захватывающе, подробно и эпично.

- Ну как объяснить… Чем ниже род, тем больше в гербе цветов. К своему присоединяются вассальные.

- А, поняла. То есть к баронскому добавляют избранный графский, плюс герцогский и коронный?

- Верно. По этому порядку, наш главный символ должен был стать двухцветным. Но это означало бы отказаться от части прошлого. Кое-кто тогда так и поступил. В высшем свете, как правило, принято превозносить древность титула рода и всячески указывать на его старинность, даже если это не так. Мой далёкий дед решил по-своему. Он помнил, кем родился, чтил память предков и гордился тем, что герцогство для себя и своих потомков было им честно заслужено. – Крайтон вздохнул, успокаиваясь после эмоционального рассказа. - И я горжусь.

- А… где он здесь? – я повернулась вокруг. На других стенах в несколько рядов располагалась галерея портретов в тяжёлых позолоченных рамах.

- Сейчас. – Крайтон подошёл к картинам и указал на одну из них. – Вот он, Данио Элпай Тимерон, первый герцог Малейский.

С полотна на меня смотрел статный седовласый мужчина с серьёзными глазами и очень умным, благородным лицом. А рядом сейчас стояла и с несказанной гордостью взирала на предка его… молодая копия. Честное слово. Портретное сходство было настолько явным, что я даже не удержалась и несколько раз проверила впечатление.

- Говорят, мы очень похожи. – Крайтон не удивился моей реакции.

- Не то слово. Одно лицо. – подтвердила я. – А выше?

- Это его предшественники.

- Странно, картины не выглядят слишком старыми. – я осторожно провела пальцами по одному из багетов.

- Отец ещё два года назад распорядился, чтобы их реставрировали.

- Дальше, получается, наследники?

- Верно. В этой комнате только продолжатели рода. Семейные портреты в другом хранилище, на всё даже места толком не хватает.

- А… вот эта женщина, кто она? – я указала на единственную в представленном здесь семейном «пантеоне» представительницу слабого пола.

Её изображение находилось рядом с портретом первого герцога. Дама была немолода, но очень красива. Удивительно, как достоверно, дотошно и живо художник прорисовал даже самые мелкие черты её образа. Каждую седую прядку в густых, уложенных в свободную причёску, некогда тёмных волосах. Каждый лучик-морщинку вокруг светящихся теплом и мудростью глаз.

- Это Далиона Элпай. – «оттаял» взглядом Крайтон, - супруга Данио Элпая и хранительница рода. Весь трудный путь она прошла рядом со своим мужем и была ему не просто женой – другом, соратником, советником и любовью всей его жизни. Он даже в завещании отдельной строкой указал, чтобы рядом с его портретами, где бы они не находились, во все времена оставалась она. А сама Далиона, кстати, всегда настаивала на том, чтобы её изображения не приукрашивались.

- Талантливая работа. И фантастический союз. – я не могла оторваться от мистически притягательной картины.

- Да. Как гласят семейные легенды, удивительная была женщина. Сильная, смелая, умная, преданная и очень добрая. Вы бы с ней подружились. На схожести характеров.

- Что? – я даже не сразу сообразила, что речь зашла обо мне, - Ваша светлость, не преувеличивайте. Не стоит приписывать мне…

Ой, оправдываться и «махать руками» показалось до невозможности пошлым.

- В общем, лишнее это. – стушевалась я. – Лучше давайте продолжим наше исследование.

Крайтон промолчал, лишь ответил мне тёплым, но твёрдым прабабкиным взглядом, мол, я могу думать, как хочу, но каждый остаётся при своём мнении.

А дальше он повёл меня в следующую комнату. И там. (о, боги!) показал надраенный до слепящего блеска турнирный доспех Данио Элпая. Так называемый, «белый», если я правильно помню. Это когда не так вот, как, чертыхаясь, рассказывал Серёга про своё облегчённое снаряжение, а натуральный капец в полный рост. Неподъёмная броня от макушки до пяток, в которой можно только неподвижным муляжом скакать на коне с копьём, каковое в несгибаемую руку приладил оруженосец. Говорю же, памятник прошлого.

Правда, более ценной реликвией мужчинами многих поколений почитался не этот блестящий и жутко дорогой архаизм, а реальный боевой доспех предка. Считалось, что в нём живёт боевая удача рода. Он хранился отдельно и надевался потомками в сражениях. Мир, как выяснилось, на этой земле воцарился далеко не сразу.