Всё, как ты захочешь

— Это был малюсенький кусочек тортика… — Пробормотала я, чувствуя, что язык начал оживать и теперь шевелится увереннее.

— Кусочек тортика. — Проворчал он, губами коснувшись моего виска. — Напугала меня. Больше из дома ни ногой.

— Фу, ты курил! — Не знаю, жаловаться я пыталась или возмутиться, но, не смотря на возглас, даже не предприняла попытку оттолкнуть. Я улыбалась.

— Я перенервничал и еле пережил этот кошмар. — Шутливо вздохнул он, стараясь на меня не дышать.

— А я есть хочу.

— Тортик? — Хмыкнул Дима, я обиделась.

— Что угодно, только не фасолевый суп. — Надула нижнюю губу, Дима тут же щёлкнул по ней, поддевая.

— Ну-у, всё. Можно говорить врачу, что ты пришла в себя. Если уж мой суп вспомнила, то здорова. — Пригладил мои волосы. Очень аккуратно. И лишь почувствовав шпильки в причёске, я действительно испытала острую необходимость видеть его глаза.

— Дим, я испортила презентацию. — Подхватилась на постели и огляделась по сторонам.

— Да ну, серьёзно? — Нахмурился муж и смотрел на меня с еле сдерживаемым смехом.

— Я в больнице?

— Да что ты… Просто забыла, как выглядит наша спальня.

— Ты издеваешься надо мной?

Я положила руки поверх одеяла и только тогда кивнула уверенно.

— Ты издеваешься надо мной.

Он сдвинул брови, точно как американские актёры, когда нужно изобразить нежность и прикоснулся большим пальцем к моей щеке.

— Маленькая и глупая. — Вздохнул, поглаживая. — О чём ты только думаешь?.. Как чувствуешь себя?

— Сушит. А так неплохо. — Прислушавшись к себе, уверенно ответила я, потом, на всякий случай прислушалась ещё и тогда уже кивнула.

— Ничего не болит?

— Не-ет. Дим, а ты точно мне всё рассказал? Ничего не случилось? Ты старушку на улице не сбил, пока ко мне мчался? Слу-ушай, надо ещё Лизке позвонить спасибо сказать, хорошо, что она рядом была, правда? — Оживилась я, взглядом телефон отыскивая. Наверно окончательно в себя пришла, потому что и ноги подобрала, усаживаясь по-турецки на кровати, Дима только чаще поглаживать мои руки принялся.

— Я уже отблагодарил. — Нехотя признался, лукаво поглядывая на меня снизу вверх.

— Да ну? Ты? Старый солдат, который не знает слов любви? — Я посмотрела на возмущённое нахмуренное лицо и окончательно подняла себе настроение, взъерошив успевшие отрасти волосы. Дима только недовольно фыркал, устраивая голову на моих коленях. — Как хорошо, что я у тебя есть, да? Иначе совсем бы старичок со скуки загнулся.

— Да, уж, теперь мне это точно не грозит. — Не понятно к чему проворчал он и прислушивался к биению сердца.

— Честно говоря, я подумала, что беременна.

Дима вздохнул.

— А что? Признаки те же. Тошнота, головокружение, потеря сознания вследствие резкого падения давления. Дим, давай к врачу сходим.

— Кто о чём, а вшивый о бане. — Бубнил муж, плотнее утыкаясь лицом в мой живот. — Нет там ещё ничего, носом чую. — И несколько раз издал соответствующие звуки, блуждая носом по животу, вызывая смех и желание сбежать.

— Дурак, я же серьёзно. — Оттащила я его за уши от себя. Поморщила нос, скорчила рожицу и всё равно поцеловала, потому что люблю.

Глава 16

Спокойно мы жили не долго. Около месяца. Пару раз за этот срок я успела побывать с Женей в недолгих командировках, и как раз из одной такой поездки и привезла сильнейшее пищевое отравление. Кажется, из меня выходило даже то, чего и в помине не было, по крайней мере, было именно такое чувство. Диму с работы отзывать не стала, знала, что у них какие-то неприятности и все силы мобилизованы для достижения цели, пыталась справляться сама. Честно пыталась. Пока не проснулась очередной раз в холодном поту, а он рядом.

— Нет, ну, я, конечно, догадывался, что по тебе ясельная группа плачет, но не до такой же степени. — Сказал он тогда, проверил температуру, приложив ладонь к моему лбу.

— Нету. — Призналась я, хотя мне всегда было сложно признаваться, что я в болезни дошла до измерения температуры.

На самом деле болела редко, оттого и не привыкла хвататься за подручные средства. Да у нас с бабулей из таблеток только цитрамон дома, и тот завалялся! Вот я и пыталась скрыть краску на лице после шокирующего признания.

— А что есть?

Я вздохнула, припоминая всё, что было за день.

— Наверно тебе лучше этого не знать.

— Да? И почему?

— Приятного мало. — Пояснила я и глубже в одеяла укуталась, озноб всё же ещё пробивал. — Но если ты согласишься полежать со мной, наверно я не буду против.

— Ах, наверно! Так мне тебя ещё и уговаривать придётся?

— Глупости. Ты просо сделай вид, что сам этого захотел.

— Это кто такое сказал?

Я прям чувствовала, что мой нос — единственная часть тела, оставшаяся на поверхности, пострадает.

— Я сказал. — Прогнусавила, сдерживая улыбку.

— Ах, ты сказал?! Сейчас я тебя за это… А ну, иди сюда.

Но, вопреки ожиданиям, Дима нос не тронул, а просто сдёрнул с меня одеяло, заставляя кричать не своим голосом.

— Ну, мне же холодно! Ну, нельзя же так.

Просилась я, поджимая колени и пытаясь отвоевать хотя бы клочок согревающей ткани.

— Иди со мной.

— Ты меня на улицу, что ли, тащишь?