Всё, как ты захочешь

Вскоре услышала нетерпеливый стук в дверь, а за ним неприятный голос Диминой матери.

— Ты ещё там? Долго сидеть собираешься? Я поговорить хочу, открой.

Я даже голову в сторону двери не поворачивала, лежала, вцепившись в подушку и слушала пустоту внутри себя.

— Дима всё равно скоро придёт и серьёзного разговора нам всем не избежать. Если у него своих мозгов нет, я ему их вставлю! Слышишь? Ты?

Последний удар по двери пришёлся куда-то в низ, наверно била ногой. А я уже наблюдала за минутной стрелкой, которая медленно, но верно ползла в направлении вечера. За последующие три часа Дима перезвонил несколько раз. Трубку я не брала, а потом и вовсе отключила. Не могла ответить, да и просто сказать было нечего. Чувствовала, что как только голос его услышу — расплачусь. А плакать не хотела. Да и в глазах так сухо, что щипать начинали.

Сквозь открытое окно услышала звук подъезжающего автомобиля. Дима был уже дома. Я не поленилась, с кровати поднялась, чтобы посмотреть на него. На его спокойное и уверенное выражение лица. На едва заметную улыбку, которой он окинул мой криво припаркованный автомобиль. В руках был букет цветов… Он ведь знал, какие я люблю, поэтому уже не удивлялась, в другой — портфель с документами. Он всегда возил его с собой. Деловой!

Звуки из гостиной или кухни в моей комнате были не слышны. И только кабинет, окна которого выходили на ту же сторону, при условии, что они открыты, был доступен для сбора информации. Но я всё равно чётко слышала как они ругались. Кричала в основном мать Димы, Дима отвечал редко, резко, и на поражение, потому что после этого она долго молчала. Молчала, а потом снова срывалась на откровенный крик. Дверь в кабинете громко хлопнула два раза, прежде, чем я услышала чёткие голоса.

— Мы ещё не договорили. — Голос его матери дрожал, но не терял жёсткости.

— Нам не о чем говорить. — Сказал, как отрезал, Дима и подошёл к окну. Я слышала, что дёрнул занавеску, испугалась, что окно закроет, но он не закрыл.

— Дима… Я хочу для тебя только счастья. Так получилось, что Сашу не вернуть…

— Я не буду с тобой этого обсуждать.

— Но кольцо… — Оно оборвалась на полуслове. — Это ведь её кольцо? — Услышала голос свекрови чётче. «Это кольцо принадлежало другой женщине?» — замкнуло меня.

— Нет. — Чёткое и твёрдое. Только я ему не верю. Смотрю на тонкие линии, на прозрачные камни и не верю.

Саша? Не слышала этого имени прежде.

— Я не понимаю, допускаю даже, что она могла не знать…

— Спасибо, что навестила, мама, думаю, вам пора.

— Ты выгоняешь нас? Выгоняешь из дома? — Ужаснулась она. — Ради этой?

— Галя моя жена и в подобном тоне о ней говорить не смей. — Голос Димы вибрировал от напряжения.

— Жена? Жена?! Ты хоть знаешь значение этого слова? И то, что она похожа как две капли воды…

— Заткнись! — Взревел Дима, створка окна с силой хлопнула, но его крики всё ещё были слышны. — Замолчи, замолчи, слышишь?! — Сорвался он, а я сжимала свои плечи обеими руками, потягивала колени к подбородку, чтобы зубы не стучали, чтобы боль не вылетала из меня, а плотно пряталась внутри.

Позже слышала как подъехала машина такси, часа через три, как всё в доме стихло. Видела как мелькнули фары в темноте двора. Голосов не было. Только тихие хлопки автомобильных дверей и всё затихло. Уже перебралась на кровать, и смотрела в дну точку перед собой. Мне казалось, я понимаю, как люди сходят с ума.

Пару минут Дима просто топтался у моей двери. Слышала его шаги, а сердце сжималось им в такт. Потом провернул ручку до упора, но она как и прежде была закрыта изнутри. Тихий стук заставил сжаться, и я сцепила зубы, чтобы промолчать, чтобы не раскричаться. Его голос надорвал тонкую струну самообладания.

— Галя, я просто хочу поговорить с тобой. Открой.

Несколько секунд он ждал, наверно прислушивался к звукам.

— Я не должен был… Я не хотел говорить тебе… сегодня. Сегодня ты обещала меня выслушать… я… Галя, открой, я не могу разговаривать с дверью. — Устало и тихо. Словно и не мой Дима. Такой разбитый и замученный тяжёлым днём.

Я закусила зубами подушку, чтобы не взвыть, так хотела посмотреть ему в глаза. Выдохнула, вдохнула, попыталась успокоиться, когда свет из коридора пополз по тёмному паркету и тут же исчез. В комнате я уже была не одна. Но не дёрнулась, не шелохнулась, да и Дима не стал нарушать покой и требовать внимания. Ему было достаточно того, что я слышу эти слова. Матрац прогнулся с противоположной стороны, хотя шагов я так и не услышала, видимо, моё сердце билось громче. Тихий шорох его одежды и моего постельного белья: он лёг, как показалось, повторяя мою позу и протянул одну руку вперёд, чтобы быть ближе. Я не видела, не знала наверняка, я так чувствовала. Я хотела так чувствовать и на это надеялась.

— Прости. Я не хотел, чтобы ты всё узнала так. — Прошептал Дима, но в голосе не чувствовалось вины, скорее, констатация факта. — Я…

— Почему ты мне ничего не сказал?

— Я не хотел, чтобы ты думала…