Всё, как ты захочешь

Провела пальцем по листу бумаги ещё раз и прикусила губу, когда взгляд остановился на кольце. Моё кольцо. Такое же, как и сейчас. Медленно отвела глаза, чтобы снова взглянуть в пустоту. Дима осторожно, но шумно выпустил из себя воздух. А на следующем листе бумаги я увидела второе кольцо. Объёмный рисунок размером на весь формат. Кольцо, которое я так и не примерила, но не могла ошибиться, что это непременно оно.

– Ты подарил мне его несколько дней назад. – Обернулась резко и тут же вернулась взглядом к рисунку. Датирован днём моего рождения этого года.

Снова обернулась на Диму, но не знала, что хочу сказать, поэтому, закусив губу, стала перелистывать уже просмотренные работы. Что-то было отмечено вчера, что-то две недели назад. На рисунке, на котором он изобразил меня стояла дата двухгодичной давности. Всё внутри сжалось, а свободная рука потянулась к кольцу на пальце левой руки, коснулась металла, который оказался на удивление тёплым, лучи света переплетались в загадочном узоре золотых нитей, освещая сердцевину цветка, играя в гранях прозрачного камня.

– Его сделал ты?

– Я хотел, чтобы ты помнила обо мне всегда. Чтобы у тебя было что-то особенное. Другого такого просто нет.

– Шахматный король… – Прошептала, припоминая недавний разговор с Лизой, слышала, как Дима усмехнулся.

– Глупость, но на момент основания компании, идея показалась мне гениальной.

– И всё это сделал ты? Всё то, что я видела на рисунках?

– Некоторые так и остались рисунками. Многие никогда не станут украшениями. – Дима шагнул ближе, но не подошёл к столу. Зато теперь, оглядываясь, я могла видеть нечёткий силуэт.

– Всё так красиво…

– Но не уникально.

– А ты хочешь, чтобы мир вокруг стал идеален?

– Я хочу, чтобы ты была счастлива, а всё остальное лишь средства к достижению цели.

– Ты здесь сделал моё кольцо? – Отвлеклась я, когда передо мной оказался последний просмотренный рисунок.

В руках я держала эскиз его последнего подарка.

– Эта комната не предназначена для рабочих моментов. Здесь я придумываю, воплощаю идеи в жизнь, моделирую их на компьютере, определяю, возможно ли превратить идею, рисунок, в объёмное, настоящее украшение.

– Но ночью ты был дома, я точно знаю. – Твёрдо повторилась я, на что Дима улыбнулся, при этом чуть шатнулся вперёд. Так, что я могла увидеть эту улыбку, увидеть, как сверкнули его глаза.

– Моя малышка хочет увидеть, что находится за занавесом, да?

– Ты обещал!

– Тогда вперёд.

Дима протянул мне руку, в которую я тот час же вцепилась, не желая отпускать. Внутри порхали бабочки. Прежде это выражение казалось пошлым и насквозь фальшивым, сейчас же я тоже ощущаю их, способных оторвать меня от земли, и нести вверх, щекотя тоненькими крылышками. Шла и не смотрела вперёд. Видела перед собой лишь уверенный профиль, жёсткий разворот плеч, ровную спину, лишь иногда могла поймать брошенный на меня короткий взгляд, который опалял, заставляя отступить. В дальнем углу дома, в котором я, признаться, ещё не была, оказалась простая деревянная дверь, ведущая на огромный по площади цокольный этаж.

– Это подземный гараж? Почему его не видно с улицы?

– Въезд со двора. – Коротко пояснил Дима и стремительно шагал вперёд. За одним из последних несущих столбов, невзрачная дверь, выкрашенная в цвет стен, вела в святая святых, как мне хотелось сказать изначально, но волшебство закончилось как только мы вошли. Тяжёлый запах дыма и пыли ударил в нос, заставляя отшатнуться.

– Что? – Громко засмеялся Дима, обнимая меня за плечи. – Не похоже на балкон театра, да? – Он издевался, а я уныло оглядывала пусть и прибранное в общем, но грязное по ощущениям помещение.

– Больше похоже на обувную мастерскую. – Пробубнила тихо, делая нерешительный шаг вперёд. Пассатижи разных мастей и размеров, какие-то шлифовальные машинки, как в гараже на автосервисе, единственное, ожидаемое, это газовая горелка. Чем-то напоминала школьную, которой мы пользовались на уроках химии, но всё же крупнее и надёжнее.

– Так уж сложилось, что это примерно одно и тоже. Грязная работа.

– Но тебе она нравится.

– Мне нравится, когда то, что было когда-то нарисовано на бумаге, можно взять в руки. А сам процесс… это как раз и есть работа.

– Но ты ей занимаешься? – Я в упор посмотрела на Диму, он выглядел немного потерянным, таким же, как и его чуть притихший голос.

– Редко. Когда особенно хреново или когда хочу сделать что-то особенное. – Тихо пробормотал он, перебирая пальцы моей руки. Я заметила лёгкое волнение, но не упомянула о нём. – В тот вечер, когда ты вернулась домой, – он тихо вздохнул и грустно улыбнулся, – когда ты приехала сюда, – исправился и посмотрел увереннее. – Вот, веришь, буквально руки чесались. Хотелось сделать что-то особенное, для тебя.