Всё, как ты захочешь

– Уверен, – шёпот вернул меня к сознанию слишком быстро: я поняла, что Дима всё ещё рядом, – ты возбудилась, как только вошла в зал, как только почувствовала на себе мой взгляд. Но не буду унижать тебя и себя, демонстрируя нам обоим это возбуждение. – Я попыталась повернуть голову, но Дима лбом к моему плечу прижался, не позволяя сделать это. – Ты понимаешь, о чём я. – Улыбнулся, когда почувствовал, как я отступила. – Если захочешь большего – я у себя.

Поцеловал в щёку, разогнулся, оставляя после этой близости неприятный холодок, путешествующий по телу, забрал со стола тарелки и отнёс их на кухню.

– Завтра придёт Мария Васильевна и всё помоет. – Пояснил для меня оттуда, а когда шёл мимо, на секунду притормозил.

– Спасибо, всё было очень вкусно и… красиво.

На этом поднялся в свою комнату, а я осталась удивлённая, счастливая и возбуждённая. И прав Дима. Во всём прав. И возбудилась я от одного его взгляда, потому что он хотел показать мне своё желание, своё внимание, свой интерес и очень наглядно демонстрировал его, несмотря на абсолютное отсутствие слов и жестов. Вся его поза, его напряжённые плечи, взгляд исподлобья, которым щедро одаривал и даже напускное безразличие, заводили меня. Захотелось сделать что-то запретное, но до боли в животе необходимое, расслабляющее. Только одна мысль не давала покоя. Та самая, из-за которой мне всё равно придётся зайти к нему в комнату.

– Дима? – Позвала я. В комнате было пусто, вода в душе не шумела. – Дим? – повторила тише и прошла, прикрывая за собой дверь.

Ванная действительно была пуста. Я обернулась, и встретилась с абсолютно серьёзным взглядом, Дима понял, что пришла не на его зов, поэтому отреагировал без тени игривости.

– Что-то случилось?

Прикрыл дверь смежной комнаты, которую я не видела до сих пор, и подошёл ближе, становясь аккурат по центру. На лице даже пробежала смутная тень беспокойства.

– Нет. Я просто узнать хотела. Ты говорил, в доме камеры видеонаблюдения… – Он не собирался мне помогать, разглядывал, практически улыбался. – В моей комнате тоже?

Долго разглядывал, прежде чем ответить, даже сейчас своей властью наслаждался.

– Твоя комната едва ли не единственное помещение в доме, которое не охвачено всевидящим оком. – Отметил он слишком серьёзно, и я вздохнула. Слишком рано, потому как на его лице тут же расползлась довольная улыбка.

Я не собиралась выслушивать доводы к ней, поэтому, обогнув мужа стороной, поторопилась выйти, а Дима не собирался удерживать. Повернулся, глядя мне вслед, я даже знала, что он руки скрестил на груди.

– Что ты собралась делать, Галя? – Догнал меня его вопрос в дверях, вопрос, с еле сдерживаемым смехом, а я, как пойманная на месте преступления, стала как вкопанная, не решаясь шагнуть из комнаты.

– Что?

– Что ты собралась делать там, дорогая. Без меня… да так, чтобы никто не догадался? – Получая удовольствие от своих слов и от моей реакции на них, подошёл Дима и сам закрыл раскрытую мной дверь, загораживая выход своим телом, глядя на меня с откровенной насмешкой.

– Ты на что-то намекаешь?.. – Зажевала я губу и скомкала кончик пояса халата, а ему вообще замечательно. Дима просто сияет.

– Наверняка ты хочешь почувствовать себя удовлетворённой, Галь. – Сделал шаг вперёд, чтобы стоять ко мне вплотную.

Только сейчас я заметила, что на нём уже нет пиджака, что рубашка выпущена из-за пояса брюк, а рукава в свободной складке собраны на локтях. Ворот открывает знакомую мне татуировку в виде пера и, как реакция у собаки Павлова, я ощущаю накатывающее возбуждение. Оно набегает волнами, сильным единичным толчком ударяя в промежность. Дима понимает, что происходит, поэтому без какого-либо моего сопротивления прижимает всем своим телом к двери. А у меня перед глазами наш первый поцелуй. Мой первый настоящий поцелуй. Когда он необузданный, дикий, не спрашивает разрешения, а просто берёт. И волны возбуждения усиливаются, учащаются, я не могу скрывать своего быстрого поверхностного дыхания, а Дима просто наслаждается моментом.

– Давай, признайся. – Шептал, улыбаясь глазами, губами, не притрагивался ко мне, держал руки над головой, упираясь обеими ладонями в двери. Только его слова, которые имеют бесконтрольную силу над моим телом.

Я попыталась отстраниться, но Дима ощутимо вжался в меня возбуждённым членом.

– Мне не нужны камеры, чтобы знать о тебе всё, хорошая моя. Хочешь, расскажу, как ты ласкаешь себя? – Мурлыкнул и потёрся носом о мою щёку, шею, пряча лицо в волосы, вдыхая их запах. – Ну?

Пытаясь скрыть очевидное, я отрицательно покачала гловой, но этот ответ его не устраивал и Дима прикусил мочку уха, только вместо крика из меня вырвался стон. Он удовлетворённо улыбнулся.