Всё и разум

Благодаря слепой фортуне я еще студентом в Корнелле ходил на курс астрономии к профессору Сагану. Это было за три года до его знаменитого сериала «Космос», хотя у него уже была просветительская жилка, делавшая его превосходным лектором. А к 1987 году у Сагана накопился обширнейший опыт и знания о том, как говорить о науке на телевидении. Я рассудил так: «Ух ты, да он же всем специалистам специалист. Надо обсудить с ним мои карьерные соображения». А почему бы и нет? Приближалась встреча выпускников по случаю десятилетия окончания Корнеллского университета, и я все равно собирался в Итаку в штате Нью-Йорк. Я позвонил в офис Сагана и после долгих уговоров убедил секретаршу записать меня на десятиминутную встречу с профессором. Рассказал ему о серии телевизионных выступлений «В подвале у Билла», над которой я тогда работал, и представил свои соображения о куда более масштабных проектах в образе «Человека-науки». Профессор внимательно меня выслушал. Сказал, что в целом мои концепции ему нравятся, но он бы посоветовал избегать демонстраций инженерных устройств и сосредоточиться на чистой науке. И пояснил это одной фразой — столь же сухой, сколь и запоминающейся: «Дети резонируют с чистой наукой». «Резонируют». Он употребил именно этот глагол. Чудесное слово «резонанс» встречается во множестве самых разных научных дисциплин. Профессор Саган время от времени говорил о резонансе на занятиях, когда рассказывал, как согласуется орбита планеты с периодом ее вращения вокруг оси. Луна делает ровно один оборот вокруг своей оси за один оборот по орбите вокруг Земли. Движения этих тел согласованы — находятся в синхронном резонансе. Когда качаешься на качелях или раскачиваешь на них ребенка, то делаешь это синхронно с движением качелей. Добавляешь энергии на резонансной частоте колебаний. Резонанс происходит, когда предметы вибрируют в своем естественном ритме — и тогда они дают сильную реакцию на слабые импульсы. И именно так мы создаем музыку. Когда перебираешь гитарные струны, дуешь в мундштук флейты, ударяешь в литавры, то вносишь энергию в музыкальную систему — струну, воздух, металл — в нужном темпе, чтобы усилить природную склонность материала вибрировать. Тогда небольшого движения или дуновения достаточно, чтобы извлечь сильный звук. То есть пробуждаешь красоту резонанса словно бы из ничего. Но вот передо мной профессор Саган — и он говорит о резонансе в другом контексте, совершенно новом для меня, повзрослевшего школяра.

Мне в этом послышалась ярчайшая метафора. Просветители считают, что один-единственный урок, преподанный нужным образом, срезонирует в душе ребенка, повлияет на всю его дальнейшую жизнь, на все его мировоззрение. Это же мечта любого учителя, любых родителей! Иногда на такое способно даже телевидение, подумалось мне. Логично, тем более что у меня самого есть подобный опыт. В старших классах мы с моим лучшим другом Кеном Северином после уроков несколько раз посмотрели в школьной физической лаборатории «Системы отсчета» — фильм об инерции и движении, в котором рассказчиками были доктора Юм и Айви, наделенные подлинным артистическим даром и остроумием. Кстати, я давно смирился, что мне не удастся создать ничего столь прекрасного, как «Системы отсчета». Но я не сдаюсь. Я стараюсь добиться резонанса во всех своих выступлениях — и в этой книге тоже.

Сами по себе книга, фильм, скетч или митинг — это просто маленькое доброе дело. Но если телепрограмма снята хорошо, если она находит путь к зрителю, то ее воздействие может быть огромным, думал (и надеялся) я. Если описать это в технических терминах, я бы сказал, что резонансная амплитуда может стать гораздо больше амплитуды воздействия, которое его вызвало. А если выразиться человеческим языком, то простые уроки по науке и технике, рассказанные с юмором, напором и симпатией к зрителю, не просто способны изменить мировоззрение. Они в принципе могут изменить весь мир. Так что, получив лаконичное наставление от Карла Сагана, я примерно этим и занимаюсь.

Я много думал о том, как передать суть ботанского образа мыслей и научного метода. Все свои соображения я воплотил в телепрограмме «Билл Най, Человек-физика» на канале «Дисней». Передача завоевала 18 премий «Эмми», и ее до сих пор показывают в школах, так что, пожалуй, получилось неплохо. Замечание профессора Сагана расширило мой кругозор, мои передачи расширили кругозор у множества зрителей, и процесс идет и по сей день. Мне приятно думать, что дети до сих пор резонируют с наукой, которую показали им мы с моей съемочной бригадой. Надеюсь, что поклонники моей передачи несут в мир собственный резонанс.