Всё и разум

Так вот, я в целом убежден, что этот буян не думал о стюардессе как о живом человеке, о личности со своими мыслями, чувствами и представлениями. Возможно, он из тех, кому нравится ощущать свою власть над людьми, работающими в сфере услуг, поскольку в других областях жизни он мало что контролирует. А может быть, он думал, что сейчас, на борту самолета, он главный, поскольку клиент всегда прав. Но в эти несколько неловких минут я яснее ясного увидел, что власть была в руках у стюардессы. Очевидно, скандалист считал, что раз она работает в сфере услуг, то стоит ниже его по социальной лестнице и не заслуживает ни уважения, ни культурного обращения, но на самом деле ему самому не хватило культуры. Такое отношение — не важно, чем оно объяснялось, — не давало ему увидеть, что стюардесса — мастер своего дела, профессионал, выполняющий свою работу в соответствии с самыми высокими стандартами. Эта безобразная сцена помогла мне понять, сколько всего должна знать и уметь стюардесса. Она знает расписание полетов, распорядок работы экипажа, разные технические стили разных пилотов. Ее научили алгоритмам поведения в самых разных чрезвычайных ситуациях, и она справится с чем угодно, от аварийной посадки (может быть, прямо на реку Гудзон) до сердечного приступа у пассажира, превратившегося в пациента. Но главное — она прекрасно умеет руководить людьми, любыми людьми, в замкнутом пространстве, в обстановке, вызывающей у многих тревогу и беспокойство. Умение управлять — это невероятно важно. Если у вас когда-нибудь был плохой начальник, а я подозреваю, что без этого не обошлось, вы понимаете, что я имею в виду. Наверняка вы бывали и в ресторанах, и в организациях, которыми плохо управляли, и это чувствуется с порога. Может быть, вы и сами были плохим управленцем.

Возможно, этой стюардессе не приходило в голову написать книгу «Как управлять людьми на высоте 35 000 футов», но при желании она написала бы ее в два счета. А я бы ее прочитал.

Потом я задумался о господине Разъяренном Пассажире. Не слишком ли строго я его сужу? Ведь я его совсем не знаю. Может быть, у него позади очень тяжелый день. Может быть, он только что получил страшное известие. Более того, я и сам наверняка бываю резок с людьми. Устаю. Злюсь. Этот мелкий эпизод напомнил мне, как легко подчас сорваться, как просто забыть, что все мы в одной лодке. Сходства у нас гораздо больше, чем различий. Все мы люди, все равноправны согласно Конституции.

Отец учил меня относиться к людям с уважением: надо изо всех сил стараться смотреть на ближних с состраданием и ценить знания, которыми они обладают.

Когда все понемногу улеглось и все занялись обычными для пассажиров делами, я хорошенько задумался, что же я видел. Стюардесса преподала мне важнейший урок о том, каковы составные части умения: помимо всей технической информации, которой она, конечно, располагала, помимо инструкций по поведению в чрезвычайных ситуациях и логистических талантов, помогающих лавировать в такой тесноте, стюардесса должна обладать глубоким знанием людей. Это знание невозможно измерить количественно, его обычно не указывают в резюме и даже не демонстрируют на собеседовании при приеме на работу, но тот, кто знает людей, оказывает заметное стойкое влияние на все свое окружение. Если обращаться с людьми терпеливо, уважительно и с пониманием, это не только заставляет так же обращаться с тобой — это еще и первый шаг к знакомству, разговорам и сотрудничеству, благодаря которым повседневная жизнь становится чуточку лучше.

Каждый человек обладает ценнейшими знаниями и умениями, и мы обязаны уважать знания и умения каждого.

Каждого — значит каждого, независимо от должности, образования и общественного положения. Такая широта кругозора соответствует кодексу чести ботанов и к тому же служит сугубо эгоистическим целям, а мы, ботаны, известные эгоисты. Однако сейчас, когда я пишу эту главу, очень многие и у меня на родине, и во всем цивилизованном мире активно отвергают знания других людей, особенно тех, кого считают «элитой». В наши дни природу власти, которую дают знания ученого, понимают катастрофически неправильно.

Я то и дело слышу гневные выпады в адрес ученых-климатологов и политиков, которые им симпатизируют. Принято считать, что некоторые из этих ученых стремятся провести новые законы, получить власть и, очевидно, запугать нас страшными прогнозами и подчинить себе. На самом деле климатологи просто делают свое дело. Один из самых неприятных инцидентов такого рода — кампания против исследователей вроде Майкла Манна из Университета штата Пенсильвания. Многие пришли к выводу, что эти ученые стремятся изменить структуру налогообложения в своих интересах, а вовсе не помочь нам создать надежную, возобновляемую, экологически чистую и более экономичную, чем сейчас, энергетику.